«Не бойся, доченька. Если погибнем, это будет не больно»: жительница Мариуполя рассказала о жизни в заблокированном городе

Мариупольчанка Екатерина рассказала, как вместе с дочерью пыталась выжить в городе, который роSSийские оккупанты пытаются уничтожить. Семье удалось эвакуироваться во Львов, сейчас она в безопасности и пытается обустроить разрушенную войной жизнь. Историю Екатерины и Саши опубликовал мариупольский сайт 0629.com.

««Не ждать конца, в часы уставив взгляд, Тогда и на краю свободно дышишь. И пули, что найдёт тебя, Ты не услышишь, А остальные мимо пролетят». Каждый день последние три недели в Мариуполе я повторяла эти слова Макаревича как мантру. Они помогали мне преодолевать страх», – рассказывает Екатерина.

Весь смысл ее жизни в эти дни свелся к одной единственной цели – спасти дочь Сашу. Каждый день во время обстрелов женщина склонялась над дочерью, прикрывая от угрозы. За три недели ее спина изогнулась так, что она до сих пор не может выпрямиться.

– Мама, а если мы погибнем? Мне страшно.

– Не бойся доченька. «Пулю, которая нас найдет, мы не услышим». Если нам суждено было погибнуть – мы ничего не почувствуем. Больно не будет. Не бойся.

– Мама, а если мы не погибнем, а будем ранены?

- Нет, доченька, этого не случится.

Три недели девятилетняя Саша спала в горнолыжном шлеме, чтобы обезопасить ее в случае ранении в голову. Екатерина тренировала дочь: «Ты спишь. Тревога. Встаешь. Ботинки здесь. Шлем. Куртка – хватаешь и в коридор, одеваешься уже там».

«Саша стала очень дисциплинированной. Я только коротко говорю – в ванную! И она молча мгновенно – туда. Казалось, что она не волновалась. Собранная такая. Молчаливая. Вот только рисовала все черным…», – рассказывает женщина.

Екатерина с мужем отдыхали в Буковеле, когда началась война. 25 февраля возвращались в Мариуполь. На Восточном (один из районов города – ред.) уже полыхало.

Женщина говорит, они с мужем были уверены – за восемь лет город превратился в крепость, и ничего страшного с ним не случится. Те, кто бежал в первые дни вторжения РоSSии, казались им предателями Мариуполя. Но когда начались ковровые бомбардировки, Екатерина подумала, что ошибалась.

Муж Екатерины – врач. Он почти не появлялся дома, ночевал в больнице. « Мама, а почему, когда папа работает, мы едим один раз в день, а когда папа приходит – то два?», – спрашивала Саша.

Врачи работали в страшном напряжении, в те короткие часы, когда муж приходил домой, женщина готовила для него и всех его коллег. Он брал с собой в больницу кашу, плов – все, что удавалось приготовить, и кормил коллег, которые жили далеко от больницы и не могли пойти домой.

«Когда у нас пропали свет и вода, а газ еще немного был, мы поняли с мамой, к чему все идет. Вытащили все мясо, что было в холодильнике, и начали на газу его тушить. Чуть не дотушили – закончился газ. Но это тушеное мясо спасало нас. Мы смешивали с крупами и готовили кашу на костре во дворе», - рассказывает женщина.

Чтобы быть полезной она начала волонтерить. Закупала лекарства для больницы, необходимые вещи для молодых мамочек и младенцев, развозила все это по городу. Но 1 марта муж запретил ей выходить из дома из-за тотальных обстрелов и сообщил о том, что в больницу каждый день поступают десятки раненых.

Каждый день вокруг дома, где жила семья, взрывались снаряды. Они в квартире заложили окна детскими матрасами, одеялами, чтобы стекло никого не ранило. А потом в город пришли морозы и температура в квартире опустилась до +6.

Уже в первые дни в девятый этаж дома попала ракета «Града», но не разорвалась. Так и осталась торчать в стене. Женщина добавляет: понимали, что в любой момент она может взорваться, но продолжали оставаться дома.

– Мама, а почему все ходят в подвал, а мы нет?

- Это потому что мы безбашенные, доченька.

На самом деле женщина боялась подхватить в холодном и сыром подвале, где скапливалось большое количество людей, какие-то болезни. Ведь рассчитывать на лечение в заблокированном городе не стоило.

«Мы рисовали, читали, учили английский. Надо же было чем-то заниматься с ребенком. Потом днем к нам стали подтягиваться соседские дети. Мы развлекались все вместе», – говорит Екатерина.

Вода была, успели набрать техническую в ванну и купить в конце февраля в магазине питьевую, газированные напитки – брали любую жидкость, которая еще была. По словам женщины, ей было больно смотреть, как некоторые мариупольцы мародерствовали, крали не только еду.

«Я понимаю – еда. Но вот смотрю на 17-м микрорайоне женщина тащит 15 сумок из магазина. 15! А этот магазин принадлежит моей подруге. И я знаю, как тяжело она открывала его, как непросто ей было вести свой бизнес. Я спрашиваю, ну вот зачем вам 15 сумок во время войны? Нет ответа. Это неприятно смотреть. Гадко», - добавляет она.

Самым трудным стал день 14 марта – тогда город очень сильно обстреливали, мужа четыре дня не было дома, и женщина мысленно прощалась со своей жизнью.

«Но с утра муж вернулся из больницы и сказал: поехали. Мы сели в машину и отправились в путь. Знаете, во время обстрелов я молилась за машину так же сильно, как и за родных. Так как она была нашей последней надеждой на спасение», - вспоминает Екатерина.

В дороге женщина впервые увидела масштабы разрушений и ужаснулась:

«Мы сидели все время в своей квартире и только выходили во двор, чтобы приготовить есть. Я думала, ну, может, это только в нашем районе так ужасно, а в других местах Мариуполя все хорошо. И вот я увидела родной Мариуполь. Это просто ужас! Город – разрушен. Это такая боль. И это нельзя простить…».