Вопрос уже не состоит в том, чтобы позволить Украине выжить, а в том, чтобы помочь ей победить

США и их союзники пообещали по сути неограниченную поддержку Украине, перевооружая украинскую армию – в значительной мере по стандартам НАТО. Каким будет следующий этап войны? Ответ на этот вопрос искали эксперты, собравшиеся 12 мая в Институте исследований международной политики, сообщает "Голос Америки".

«Во-первых, это последняя наступательная операция РоSSии в этой войне», - считает Майкл Кофман, директор программы исследований РоSSии в Центре военно-морского анализа CNA и научный сотрудник института Кеннана в международном центре Вудро Вильсона.

На сегодняшний день перспектива войны в Украине представляется для РоSSии в лучшем случае «дорогостоящей ничейной операцией. Или поражением. Я не думаю, что в нынешних условиях у русских есть дальнейший наступательный потенциал, – продолжает Майкл Кофман. – Ход этой войны не является устойчивым для РоSSии, и она стала войной на истощение – особенно с учетом украинского уровня мобилизованности, доступа к западным вооружениям и качества логистики».

Ряд экспертов высказывал предположения в связи со знаковой для Кремля датой 9 мая. Считалось, что Путин может переквалифицировать «специальную операцию» в официальную войну, объявить всеобщую мобилизацию. Он не пошел на дальнейшую эскалацию, хотя нисколько и не отступил. По меткому выражению Кофмана, он «отскочил в сторону» – что отражает трудности выбора для Москвы дальнейшего сценария агрессии.

«Неясно, смогут ли русские вообще добиться значительного успеха, совершить какой-либо реальный прорыв, например, осуществить окружения украинских сил, – говорит Роб Ли, старший научный сотрудник Евразийской программы Института внешнеполитических исследований. – У роSSийской армии изначально не было достаточного численного преимущества на оперативном и даже тактическом уровне для реального успеха. В этом причина медленного продвижения. Наиболее очевидный вариант решения проблемы – тот или иной вид мобилизации – сопряжен для Путина с огромными рисками, и неясно, будет ли мобилизация призывников и резервистов эффективной в военном отношении».

«Всеобщая мобилизация была бы для РоSSии ошибкой, – считает Майкл Кофман. – И потому роSSийские военные на неё не ориентированы. Это давно не Советская армия! Сейчас роSSийское руководство пытается повысить уровень укомплектования батальонно-тактических групп, предлагая выгодные контракты на краткосрочную службу (до четырех месяцев) с довольно значительной выплатой контрактнику, вероятно, подталкивая бывших призывников к переходу на контракт. Они также охотятся за новыми контрактниками среди резервистов. Все эти усилия только усугубят проблемы, с которыми их армия сталкивается на поле боя».

В последние годы контрактниками комплектовались в первую очередь ВКС, ВМФ, другие относительно “интеллектоёмкие” сектора, требовавшие длительной подготовки. Кадровые дыры в пехоте и тыловом обеспечении затыкались необученными солдатами-призывниками или вольнонаемным гражданским персоналом. Это и привело, считают эксперты, к провальной ситуации с тылами, логистикой, транспортом. Те более двухсот пятидесяти тысяч призывников, что формально имеются в распоряжении роSSийской армии, не являются пригодными для такого рода боевых действий. А контрактники – в условиях необъявленной войны имеют право разорвать свои контракты.

«Чтобы провести мобилизацию в большем масштабе, нужно объявить состояние войны или изменить законы, а Путин ничего из этого не сделал, – напоминает Кофман. – Это вероятно, было бы для него самым неприятным и рискованным решением». Кроме внутриполитических рисков Кофман указывает на экономические: даже частичная мобилизация нанесёт удар по роSSийской экономике, а РоSSия из-за санкций и так лишится минимум 10% ВВП в 2022 году.

Испытывая недостаток в квалифицированных кадрах в сочетании с общей нехваткой численности, роSSийская армия попыталась в начале войны наступать сразу на трёх разных фронтах. «И вы можете видеть, каким фиаско это закончилось, – констатирует Кофман. – Опыт холодной войны учил РоSSию совсем другому: в рамках той доктрины вооруженные силы не нуждались ни в логистике для продолжительного наземного наступления, ни в тыловых ресурсах, необходимых для удержания значительных участков местности. СССР предполагал вести войну на раздробленном поле боя, маневренными подразделениями с упором на ПРО, ПВО, на ракетные удары по вспомогательным средствам. РоSSийская армия не сосредотачивалась на городских боях, она не построили структуру, чтобы контролировать территорию. Вариантов внезапной переброски в боевое пространство дополнительных сил с хорошими шансами на победу над украинскими военными – у них нет. РоSSийские вооруженные силы не обладают дальнейшим наступательным потенциалом», – резюмирует эксперт.

Дальнейший ход событий «зависит от политического выбора Путина. Кремль затягивает решение: роSSийское политическое руководство мастер половинчатых мер, – считает Майкл Кофман. – Но этим они делают своё положение еще хуже, и это может стать стратегическим и катастрофическим поражением для РоSSии».

Вплоть до 29 марта, до переговоров в Стамбуле, где Украина сделала РоSSии приемлемые компромиссные предложения, «у РоSSии была возможность выйти из войны с некоторыми выгодами, – считает Роб Ли. – Украина была открыта для определенных уступок. Путин мог бы уйти с некоторыми достигнутыми целями, такими как например, нейтралитет Украины, отложенный вопрос по Донбассу... Но Путин на это не пошел, что было политическим, а увы не военным решением».

Время работает на Украину, считает Ли. «Чем дольше будет продолжаться война, тем более устойчивой будет становится Украина. Вопрос уже не состоит в том, чтобы позволить Украине выжить, а в том, чтобы помочь ей победить».

Украина постепенно переходит к наступательным действиям. Оттеснив роSSийскую артиллерию от Харькова и в целом сдержав наступление в Луганской и Донецкой областях, она, возможно, попытается затем вернуть Херсон, считают эксперты. Город расположен на западном берегу Днепра и можно попытаться вынудить роSSийские войска отступить за реку, сдержать их за водной преградой.

Впрочем, роSSийская армия не растает просто так, напоминают аналитики. «Война, основанная на истощении, обычно благоприятствует стороне, которая тактически обороняется», – замечает Кофман. Украинцам придется ломать роSSийскую оборону, и в этих условиях роSSийская авиация может стать более эффективной, попытаться установить местное превосходство в воздухе, обеспечить непосредственную поддержку с воздуха. Именно в этом Украина сильно ограничена». Возможно, Киев решит подождать и аккумулировать больше поступающей с Запада техники, сформировать резервы. «Успех будет зависеть от того, кто сможет лучше обеспечить устойчивую логистику, обеспечение боеприпасами. Правила игры для Украины изменятся», – резюмирует Кофман.

Несмотря на большие потери в танках и БМП, довольно большие, но еще не критичные – в авиации, у РоSSии, считают аналитики, все еще есть значительные запасы крылатых ракет. «Проблема, с которой они столкнулись в их применении, – считает Майкл Кофман, – больше связана с целеуказанием, с разведкой, чем с реальными характеристиками ракеты».

Всё большую угрозу для Украины представляет и отток населения, который усугубит падение производства, которое по разным оценкам может достигнуть 30-50% в 2022 году. Военно-экономическая блокада лишает её черноморских портов, так необходимых для экспорта. «Эту коммерческую блокаду РоSSия может осуществить целым рядом способов. Для этого даже не нужен Змеиный остров, – полагает Кофман. – Вы не найдете сегодня никого, кто застрахует коммерческое судно для перехода в порт Одессы. Это реальность. Украине будет сложно найти инвесторов, и она тоже будет страдать от оттока талантов в обозримом будущем».