Дмитрий Певцов: «Среди актеров мало мужиков. Сплошь — бабы!»

— Дмитрий, вы сейчас снимаетесь в Крыму. Что это за проект и чем он вас заинтересовал?

— Это мелодрама с элементами детектива — «Ангел в сердце», будет четыре серии. Режиссер Елена Николаева. Фильм о любви, снимем в Ялте и в Севастополе. Ну и так удивительно сложилось, что вместе со мной снимается мой старший сын — Даниил, которому уже 22 года. Первая часть этой истории происходит в 1985 году, а вторая уже в наши дни. И поскольку мой сын похож на меня — он играет меня в молодости. А я, соответственно, играю его — уже в возрасте. Как раз перед тем как приехать в «Артек», мы снимали всю ночь, и я спал всего три часа — и то не в то время, когда нужно спать, — поэтому у меня сейчас довольно трудная история, организм беречь надо — мне ведь лет уже немало, совсем скоро будет ого-го сколько (послезавтра, 8 июля, актер отметит 49-летие. — Авт.). Если честно, то я давно уже не хочу сниматься — мне жалко тратить свое время. В кино очень много времени проходит впустую: вот вчера я провел 12 часов на съемочной площадке, а из них в кадре был ну минут 40 всего! Все остальное было — постановка света, ожидание партнеров, камеры…

— И тем не менее снимаетесь...

— Сейчас уже достаточно редко — и только по двум причинам: бывают ситуации, когда я не могу отказать, если меня об этом просят мои старшие товарищи — режиссеры, с которыми я всегда готов работать, и говорю им «да», даже не читая сценарий. Это Глеб Панфилов, Владимир Хотиненко, Джаник Файзиев, еще ряд режиссеров. А бывает и так, что мне нравиться история, и мне очень хочется ее сыграть, попасть в эту ситуацию и пожить в этом герое. И тогда я, скрепя зубы, готов терпеть этот идиотский киносъемочный процесс…

— То есть сейчас на пике карьере готовы хлопнуть дверью?

— Это слово такое странное — карьера, все уже давно закончено. Для меня — это профессия, довольно странная. И я могу сказать, что я не люблю артистов именно за то, что эта профессия становится частью их личной жизни и переходит в быт. И печально, что неотъемлемой составляющей этой профессии для них становиться способность нравится и привлекать внимание. Среди артистов мужчин очень мало, все какие-то, извините, бабы.

— Ну как же без обратной связи со зрителями, как же без их любви?

— Для меня известность, любовь или нелюбовь зрителей практически ничего не значат. Мне абсолютно все равно, что обо мне думают зрители — любят они меня или не любят, потому что я гораздо лучше их знаю, что я делаю хорошо, а что не очень хорошо, я гораздо лучше их это оцениваю. Есть ряд фильмов, которые очень популярны у зрителей, но которые для меня лично особого значения не имеют. Например, «Бандитский Петербург» — хорошее кино хорошего режиссера — там было что играть. Но я эту роль не считаю значимой. Я сыграл гораздо более интересные для себя роли и гораздо успешнее в профессиональном смысле, нежели роль Адвоката в «Бандитском Петербурге». Если ориентироваться на любовь зрителей, можно стать Никитой Джигурдой или Сергеем Безруковым, к сожалению. Они-то вроде бы неплохие ребята, но там проблемы — мне кажется.

— Разве это так плохо быть профессионально востребованным, как в случае с Сергеем Безруковым?

— Я не говорю, что это плохо, я говорю, что беда — когда профессия становиться жизнью, частью личности. Сергей Безруков гиперталантливый человек, он может играть практически все, и в нашем кругу даже ходит такая шутка: не страшно умереть, а страшно, что после смерти тебя сыграет Сергей Безруков. Дай Бог ему здоровья, но в профессии нельзя терять нюх и чувство меры.

— А театр вам еще интересен?

— Это совсем другое, потому что настоящие профессиональные актеры работают именно в театре. В советские времена было такое исключение, и звали его Вячеслав Тихонов, он не был актером театра. Профессия актера формируется именно в театре, именно на театральной сцене и именно в репертуарном театре. В кино может играть любой человек, в том числе Арнольд Шварценеггер, который к актерству никакого отношения не имеет и не является артистом, он просто спортсмен. А именно в театре работают профессионалы высокого класса, поэтому я работаю в театре, где есть то, чего нет в кино: в театре есть общение со зрительным залом, в театре есть одномоментность, ежесекундность — то, что происходит сегодня на этом спектакле, не повторится уже никогда. В этом есть и чудо, и беда театра.

— На что у вас еще остается время?

— Мне сегодня интересна моя роль на эстраде — потому что в отличие от театра и кино, где я выхожу в роли какого-то персонажа с текстом, который написан автором в пьесе, которая уже поставлена и срежиссирована, — на эстраде я выхожу сам от себя, как Дмитрий Певцов, и пою песни те, которые я хочу петь. И я их не просто пою, я имею к ним отношение. И вот это мне интересно, вот это самое интересное сейчас в моей жизни. Гораздо более интересное, нежели работа в кино, и даже в театре. У меня большая концертная программа под названием «Певцов много, Певцов один» — такая родилась у нас шутка, и с ней мы уже объехали более 170 городов. Какие еще увлечения? Раньше — это был автоспорт, я участвовал в чемпионатах России и даже получил звание кандидата в мастера спорта. А сейчас только музыка — я с московской рок-группой «КарТуш» играю и пою, естественно, все наши концерты проходят живьем. И, как оказалось, работа театрального артиста и эстрадного певца — совершенно разные профессии, несмотря на то что вся работа происходит на сцене. Мне это очень интересно, и за это еще деньги платят!

— В музыке у вас были какие-то ориентиры, может быть, кому-то подражали в молодости?

— Будучи студентом театрального института, я фанатично любил Владимира Высоцкого со всеми вытекающими последствиями — с попытками копировать манеру игры, манеру пения. Слава богу, у меня осталась эта любовь и уважение, и с огромным удовольствием я пою на своих концертах песни Высоцкого, с удовольствием, уважением и трепетом. Мне кажется, в любой профессии — и в нашей, и вообще в жизни — нужно заниматься тем, что развивает именно твою личность. Но нужно пытаться быть ни на кого не похожим, нужно, конечно, брать хорошее, но нужно развивать именно свою личность, свою душу и свою индивидуальность, и будет смысл в жизни.

— Сцена — не в ущерб вашему семейному времени?

— Семья, любимые люди у меня всегда на первом месте! Если нет крепкой семьи, домашнего очага, нет любимого человека, все мои профессиональные подвиги становятся бессмысленными, и мне лично не нужны! А любовь зрителей... Вот Майкл Джексон — один из самых известных людей в мире, но он был глубоко несчастным человеком, потому что у него не было того, что нужно человеку, — семьи и любви. Его обожали миллионы людей, но не было тех, кто любил его просто так не за то, что он Майкл Джексон, а за то, что он просто — папа, или за то, что он просто любимый человек.

— В детстве вы о чем мечтали?

— Помню, когда мне было лет 11—12 и меня обижали, я думал: «Вот сейчас умру, и когда меня будут хоронить, все будут плакать, жалеть — какого человека они потеряли. Это раз. А чуть помладше я мечтал быть невидимкой и уметь летать, и ходить сквозь стены. Это — два. Также я мечтал попасть во все фильмы, которые мне очень нравились, хотел попасть внутрь них и вот там вот существовать, и в итоге эта мечта воплотилась в моей профессии.

— А в возрасте постарше помните за собой какие-то безумные поступки ради любимой девушки, например?

— Не то что ради — но глупостей делал я немало, конечно, в жизни. Ну, в частности, когда я не мог поговорить с любимой девушкой — тогда мобильных не было, а к стационарному она не подходила, я поехал к ней и по балконам взобрался на шестой этаж. А она просто книжку читала. Ну такая глупость…

Майк Львовски, Ольга Похольчук