Европа ссорится, но остается единой там, где это действительно важно — The Economist

Единство народов Европы похоже на французское суфле. Сначала оно рыхлое и воздушное, но неумолимо начинает «оседать», после того как блюдо испытывают время и столовые приборы. И дипломат, и гурман начинают задумываться, стоило ли вообще все это готовить. Вторжение РоSSии в Украину 24 февраля подтолкнуло Европу к единству. Выполняя свою роль, ЕС превратился в образец геополитической силы, хотя и с учетом рисков. Как и ожидалось, через 100 дней войны РФ против Украины это единство выглядит несколько разорванным. Внутриевропейские раздоры восстановились, и сейчас они довольно громкие. Но то, что звучит как серьезный раздор, надо трактовать по европейским стандартам. Учитывая это, континентальное единство Европы держится очень хорошо, пишет журнал The Economist.

Европа имеет больше потенциальных разрывов, чем национальные блюда. Если сказать проще, то во время прошлых кризисов разделение часто наблюдалось между жителями севера, которые возмущаются, что их заставляют платить за все более дорогие европейские проекты — спасательные меры, пакеты стимулов и т.д. — и «расточительных» жителей юга. Однако в отношении Украины основная трещина была между востоком и западом.

Сторонники жесткой политики на востоке Европы, особенно в Польше и странах Балтии, опасаются, что все, кроме однозначного поражения роSSийского вторжения, побуждает главу Кремля Владимира Путина напасть на них. В их глазах традиционные силы, которые доминируют в ЕС, демонстрируют недостаточную мощь в поддержке оказавшегося под атакой соседа. Франция, Германия и Италия, бормочут они, самоуверенно относятся к угрозе, с которой столкнулась Европа, и скорее готовы говорить с Путиным, чем противостоять ему.

Часть критики в адрес трио «старой Европы» оправдана. Канцлер Германии Олаф Шольц время от времени то заявляет, что Путин не должен победить, то звучит как отчаянный пацифист.

«Можно ли бороться с насилием с помощью насилия?» — размышлял недавно Шольц.

Обещания Германии предоставить оружие Украине не всегда сопровождались реальными поставками. Франция отправила в бой передовой комплект, но президент Эммануэль Макрон также предупредил, что РоSSию не следует унижать. Макрон использует войну для продвижения своей идеи «стратегической автономии Европы» (Европы, которая меньше зависит от Америки).

Премьер-министр Италии Марио Драги призвал европейцев усилить давление на РоSSию, а не нежиться под кондиционерами, работающими с помощью дешевой энергии, в то время как экспорт роSSийской нефти в Италию фактически увеличился, а некоторые итальянские компании подчинились требованиям Кремля об оплате энергоносителей в рублях.

Все три лидера периодически призывают к прекращению огня. Сторонники жесткой политики считают, что это означало бы согласиться на кражу украинской территории Путиным и дать его силам возможность перегруппироваться и снова атаковать.

Хуже того, Шольц, Макрон и Драги регулярно проводят телефонные разговоры с Путиным, которые их оппоненты высмеивают как бессмысленные, контрпродуктивные или почти предательские. Ни один из них еще не был в Киеве, городе, который восточноевропейские лидеры (и британский премьер-министр Борис Джонсон) посетили, пока столица все еще страдала от ракетных ударов. Из крупных западноевропейских государств только Италия открыто настаивает на том, чтобы Украина стала кандидатом на членство в ЕС, что активно поддерживают восточные страны блока.