Режиссер Роланд Эммерих: "Я еще долго не наиграюсь в разрушение нашего мира"

Мы встретились с Роландом Эммерихом в Москве накануне премьеры его новой картины «Аноним» за $30 млн. (в Украине — 17 ноября).

— Роланд, многие знают вас как режиссера блокбастеров и фильмов-катастроф, а тут — «Аноним», в котором вы разоблачаете Шекспира, мол, все его творения принадлежат другому автору. Как вас занесло в эту степь?

— Хочу сказать «спасибо» таким блокбастерам, как «2012», «День независимости» и «Послезавтра», которые меня прославили, ведь у меня наконец-то появилась свобода выбора и я смог снять такое интеллектуальное кино, как «Аноним».

— А как, кстати, относитесь к критике? Ведь как-то вы говорили, что даже друзьям запрещаете высказывать мнение по поводу ваших детищ.

— Я нормально отношусь к критике, потому что просто не обращаю на нее внимание (смеется). Единственная газета, рецензии которой для меня интересны — это лондонская «The Independence». А вот к мнению друзей я прислушиваюсь, хотя и действительно болезненно воспринимаю их слова, особенно накануне премьеры.

— А откуда вообще появился интерес к Шекспиру?

— Эта тема меня волнует еще с юности (Эммериху 10 ноября исполнится 56. — Авт.). Ну не верю я, что неграмотный человек из Стратфорда-на-Эйвоне по фамилии Шекспир мог написать все эти пьесы и сонеты. Ведь существуют реальные доказательства, что он даже не умел писать. А нас с вами на протяжении 400 лет просто-напросто дурят! Мне это надоело и я решил снять фильм, максимально приближенный к реальности. Для этого прочитал все источники, которые только существуют на тему авторства Шекспира. Кстати, в «Анониме» мой Шекспир — настоящий шут, в котором много тестостерона, а вот кто реальный автор пьесы «Ромео и Джульетта», я до сих пор не могу сказать — слишком много времени прошло... Но больше все-таки склоняюсь к графу Оксфорду. А вообще-то своим фильмом я хочу добиться того, чтобы в школе излагали несколько версий о Шекспире, а точнее — о настоящем авторе «Гамлета» и «Отелло». А не так, как было в моем детстве в Германии. Учитель, помню, пытался вдолбить мне, что этот стратфордец и есть гений литературы, но я уже тогда сомневался.

— Кстати, разоблачив Шекспира, не планируете пройтись и по другим гениям литературы?

— Вы знаете, я — большой поклонник Достоевского. Он — один из моих любимых писателей. Может, когда-нибудь и про него фильм сниму, но без разоблачения, естественно, ведь в авторстве его произведений я уверен.

— В вашем фильме одного персонажа, королеву Елизавету, играют реальные мать и дочь — Ванесса Редгрейв («Прерванная жизнь») и Джоэли Ричардсон («Тюдоры»). Кто кого притянул с собой на кастинг?

— Кастингов не было. Сначала я пришел к Джоэли, чтобы договориться с ней о роли молодой Елизаветы, с ней я работал ранее в фильме «Патриот». А тут вдруг вспомнил, что у нее же мать — прекрасная актриса. Решил убить двух зайцев, взяв их обеих. Помню, я тогда еще спросил у Джоэли: «Подскажи, как мне лучше уговорить твою мать у меня сняться». Она сказала, что это зависит от того, насколько вы одинаково видите образ королевы. К счастью, мне повезло, я угадал, ведь Ванесса — настоящая Елизавета!

— Фильмы-катастрофы — это ваша фишка (в среднем, бюджет фильма Роланда Эммериха — $150 млн). Есть ли жанры, в которых вы никогда не будете работать?

— Мне кажется, у режиссера просто обязан быть свой почерк, по которому бы его узнавали зрители. Да, я ни разу не снимал в комедийном жанре и пока не планирую этим заниматься. Еще же столько хороших трагедий-катастроф можно устроить (смеется). Хотя в некоторых картинах — несвойственных мне как режиссеру — я выступаю как продюсер. Так было с фильмом «Рабство» (о группе международных преступников-сутенеров, продающих женщин в сексуальное рабство. — Авт.), которым очень горжусь. К теме торговли людьми, кстати, тоже хочу вернуться, поскольку считаю ее одной из самых страшных в наше время.

— В своих фильмах вы уже не раз уничтожали главные столицы мира, да и Вселенной хорошо доставалось. Каким будет следующее разрушение, ведь остается только космос?

— Вы практически угадали (смеется). Мой следующий фильм будет о событиях 2050 года, где компьютерные технологии полностью завладели Вселенной. Разумеется, в жанре фантастики. Планируемое название — «Singularity» (с англ. «диковина»). А вообще, я еще долго не наиграюсь в разрушение мира!

— По поводу конца света, который вы своим фильмом «2012» предрекли на следующий год. Где планируете его встретить?

— Надеюсь, что, как в моем фильме, он не наступит (задумался). Но иногда я все-таки подумываю, где провести 21 декабря следующего года. Возможно, заберусь на самую высокую гору, чтобы убедиться, что все нормально и мир дальше продолжает жить.

— Кстати, а какое отношение у вас сейчас с политикой (поговаривали, что президент США Барак Обама приглашал Эммериха на официальную должность в Белый дом, но он отказался)?

— Это очень сложный вопрос. Политика часто разочаровывает. Когда я думаю о выборах 2012 года, меня охватывает страх неизвестности, а что же будет дальше.