Сергей Овчинников. "Теперь его нет". Волейбол

В среду не стало Сергея Овчинникова. Главного тренера женской волейбольной сборной России на Олимпиаде в Лондоне.

После Лондона мы так и не поговорили. Не получилось. У меня было море и дети, у него - неотложные дела в клубе и переживания.

С ними, внутренними терзаниями, он и уехал в Хорватию, на сбор руководимого им московского "Динамо".

А там телефона для связи у Сергея Овчинникова не было. Только работа и - теперь уже ясно - медленно, но ежедневно тлевшие нервы.

Сгорел на работе - это про него. Тренера, в 43 года шагнувшего в небо, многое успевшего и сделавшего, но способного еще и жить долго, и работать на высочайшем уровне. В сборной - в том числе.

Так не будет, не вышло, но жизнь продолжается, а реванш у Бразилии мы еще обязательно возьмем. Без него. И для него. Ведь с четвертьфинальным поражением в Лондоне он, похоже, так и остался наедине. Он, Сергей Анатольевич Овчинников, воспринял его как свое и ничье больше…

Переживал, мучился. Искал, где именно ошибся, не уставая при этом копаться в себе. Молча, не привлекая внимание. Эмоции он предпочитал держать внутри. Где-то очень глубоко.

В человека, умеющего иронично пошутить (в том числе и над самим собой), вспомнить сто и одну историю про юношеские похождения ныне великих и знаменитых, да хлестко, одной точной фразой, оценить происходящее вокруг, Сергей превращался только в компаниях.

Тех, что собирали за столом родных и хорошо знакомых ему людей. И был он тем самым парнем, который в 15 лет приехал из родного Комсомольска-на-Амуре в спортивный интернат Екатеринбурга, быстро став своим среди таких же, как он - юных, талантливых, дерзких.

А на людях он был Сергеем Анатольевичем. Тренером, "застегнутым на все пуговицы". Говорил правильно, эмоций не выдавая. Тот матч с Бразилией именно так и провел - подчеркнуто спокойно. Зря, наверное. Мог ли иначе - другой вопрос. Ответ на него он не дал, и уже не даст. Ему теперь больше не позвонишь, ни о чем не спросишь…

Для тех, кому мучительно интересно, что произошло в хорватском Порече, в памяти, наверное, останется неявка Сергея на завтрак. Он не пришел, его искали. Дальше был шок. Выяснять, уточнять - это теперь дело медиков и семьи.

А лично для меня в памяти останется его спокойная, уравновешивавшая эмоции коллег работа в штабе предыдущего главного тренера сборной Владимира Кузюткина, яркий майский спор за золото российского чемпионата с Казанью, и Токио, наш последний перед Лондоном олимпийский отбор.

Тот турнир Овчинников провел не хорошо и не здорово, а блестяще! Усталая, замученная травмами команда своих соперников в Японии уничтожила, а ее тренер делал именно те ходы, которые утверждали его в статусе главного. Не по должности, а по сути.

Он таким и ушел. Главным. Тренер, которого мы потеряли.

Андрей АНФИНОГЕНТОВ

Владимир КУЗЮТКИН, бывший главный тренер сборной России:

- Это больше, чем потеря. Это - шок, удар. Молодой тренер, который мог бы приносить нашему волейболу пользу много-много лет. Теперь его нет. Мне больно, я слова с трудом подбираю.

Сергея помню юниором, которого звал к себе в "Уралэнергомаш". Дерзкий, смелый. Тренерскую карьеру самостоятельную так же начал - поехал в тонущий Челябинск, оставив теплое место в Уфе… Работал, рос, стремился развиваться…

Ришат ГИЛЯЗУТДИНОВ, главный тренер казанского "Динамо":

- Мы не были друзьями, но профессиональные и человеческие отношения были очень хорошими. Когда узнал, что произошло, слез сдержать не мог. Это не просто потеря, это громадная утрата. Молодой, уже опытный, многое, казалось, впереди. Теперь его нет.

Владислав ФАДЕЕВ, куратор женского направления ВФВ:

- Состояние шоковое. Я потерял товарища, а наш волейбол - ценнейшего специалиста. В Сергее федерация видела топ-тренера на годы. Теперь его нет.

Руслан ОЛИХВЕР, директор краснодарского "Динамо":

- Мы одногодки с Сергеем. Вместе в юношеской сборной играли, потом работали в одном клубе уже в Краснодаре. Его потеря - удар для всего нашего волейбола. Тренерская работа стрессовая, но никто не знал, что настолько. Молодой, казалось, многое впереди. Теперь его нет.