Записи Мельниченко стали брендом

Экс-майор госохраны Николай Мельниченко утверждает, что убийство Гонгадзе до сих пор не раскрыто потому, что к нему были причастны высшие должностные лица.

"Я утверждал и утверждаю: к нему были причастны высшие должностные лица Украины. Это первое. Второе – ранее власть боялась легализовать записи по Гонгадзе, поскольку такое признание бумерангом ударило бы по ней самой, так как на основании записей пришлось бы возбуждать новые уголовные дела, десятки дел, и еще более серьезных, чем по Гонгадзе. И третье. Ясно, что при Кучме убийство Георгия не могло быть раскрыто, потому что сам экс-Президент блокировал расследование. А при Ющенко оно не могло быть доведено до конца, потому что Виктор Андреевич дал Кучме гарантии", - завил Мельниченко.

При этом он заявил, что зарегистрировал свои записи на пленках как бренд. "Знаете, сколько ходит сфальсифицированных записей под Мельниченко? И чтобы не было фальсификаций в будущем, я зарегистрировал свои записи как бренд. Только так и можно защититься от подделок", - заявил он, уточнив, что сделал это в США – в 2002 году и в Украине – в 2005 году. "И теперь если кто-то попробует под предлогом записей Мельниченко распространить какой-нибудь бред, я смогу юридически этому противостоять", - отметил экс-майор, пишет Сегодня. 

Кроме того, Мельниченко заявил, что жесткий диск, на который якобы сгружалась записи, и который впоследствии исчез, а также аудиофайл от 25 сентября 2000 года, где расшифрован разговор Кучмы и Кравченко, на самом деле никуда не пропадали. "Запущено очень много дезинформации и о пленках, и о дисках, и о компьютерах. Не хочу я вдаваться в эту полемику. Скажу коротко: ничего никуда не исчезало. Все под моим контролем".

Экс-майор также подробно рассказал о своем уголовном деле. По его словам, оно было возбуждено еще в 2001 году тогдашним замгенпрокурора (а ныне – защитником Юрия Луценко) Алексеем Баганцом. Затем возбуждалось еще дело, потом их тот же Баганец объединил.

Мельниченко обвинялся по трем статьям УК образца 1960 года. По ст. 194, ч.1 – в подделке документов (наказание 1 – 2 года или исправработы, речь шла о том, что Николай, получая загранпаспорт, не указал, знаком ли он с гостайной, хотя, по утверждению Мельниченко, он к этой тайне вообще не имел отношения). По ст. 166, ч.3 – в превышении власти и служебных полномочий с тяжкими последствиями (речь о записях в кабинете Кучмы, наказание – 5 – 12 лет). По статье 67, ч.2 – в разглашении гостайны с тяжкими последствиями (5 – 8 лет). Затем в 2005 году ГПУ это объединенное дело закрыла. Однако 22 июня судья Печерского суда Родион Киреев (ныне судящий Юлию Тимошенко) возобновил дело по жалобе экс-Президента Леонида Кучмы и по формальному основанию – Мельниченко за время следствия (до 4 марта 2005 года) не был ни разу допрошен следователями ГПУ.

Однако у Николая Ивановича на это есть ответ: на самом деле он был допрошен, только следователями ФБР в США, но по поручению коллег из ГПУ. То есть, считает Мельниченко, показания по своему делу он давал. После возобновления дела Мельниченко обратился в ГПУ с просьбой сообщить, какой следователь будет вести следствие, в чем его обвиняют и пр. Однако в ГПУ ответили, что дела против Мельниченко у них нет, а ведет его СБУ.

Тогда 9 августа Мельниченко обратился к главе СБУ Валерию Хорошковскому с требованием в течение 10 дней сообщить ему упомянутые сведения, что является обязательным с точки зрения закона. Ответа до сих пор нет, как и нет каких-то следственных или иных действий со стороны СБУ. Мельниченко заявил, что на днях будет обращаться в суд с просьбой привлечь руководство СБУ к ответственности за нарушение его прав как обвиняемого.

Также экс-майор подал в суд на постановление Баганца о самом возбуждении против Мельниченко дела, так как считает себя невиновным, и эту позицию, дескать, сегодня разделяют в ГПУ (то есть считают, что Мельниченко выполнял свой долг и, записывая разговоры в кабинете Президента, действовал в условиях крайней необходимости).