Актеры живут дольше политиков, - интервью с Пьером Ришаром.

15 мая в Харькове открылся II Международный фестиваль короткометражных фильмов «Харьковская сирень». Почетным гостем стал не нуждающийся в особых представлениях и дополнительных эпитетах Пьер Ришар

В Харьков месье Ришар привез вино с собственных виноградников и жену-бразильянку. А увез две бутылки водки и две картины – все эти дары во время творческого вечера поклонники выносили прямо на сцену – и горячее желание поскорее снова сюда приехать. Ну, и жену, конечно, тоже не забыл. Как истинный француз, любовь «высокий блондин» ценит выше всего на свете.

Пьер Ришар (Фото: Getty Images/Fotobank)

– Месье Пьер, не знаю, как у вас на Родине, но наш зритель знает вас исключительно как милого неудачника, скромного интеллигента, который вечно попадает в истории…

– Но, заметьте, истории эти в конце концов оборачиваются для него удачей! И я такой. Так что, играя в кино, я постоянно совершенствовался в показе самого себя. Хорошо устроился, согласитесь.

– Разыгрываете? Мы же знаем, что комики в жизни, как правило, мрачные типы, только хорошо это скрывают…

– Нет-нет, я люблю жизнь и люблю получать от нее удовольствие. В юности я вовсе не хотел быть клоуном. Но я был застенчив, от волнения начинал заикаться, забывал текст. Думаю, преподаватели на драматических курсах вряд ли верили в мое большое будущее. К тому же я не обладал красотой трагического героя.  В юности я вовсе не хотел быть клоуном. Но я был застенчив, от волнения начинал заикаться, забывал текст. Думаю, преподаватели на драматических курсах вряд ли верили в мое большое будущее. К тому же я не обладал красотой трагического героя.  Пришлось довольствоваться тем, что дала природа. Потом на это наложились определенные приемчики.

– Признайтесь, что, взбегая на сцену, споткнулись специально. Это ведь тоже такой «приемчик»?

--  Десять лет назад, когда я впервые приехал в Украину, мой визит совпал с визитом президента США Билла Клинтона. На этот раз я приехал с Милен Демонжо (французской актрисой, исполнительницей роли Миледи во французской экранизации «Трех мушкетеров» и журналистки в «Фантомасе».– Авт.) и своей женой. Билл Клинтон – уже давно не президент, а Милен Демонжо как была актрисой, так и осталась. И жена осталась женой. Что лишний раз доказывает: любовь – важнее всего, что есть в мире, а жизнь актеров гораздо дольше жизни политиков. В своей актерской жизни я старался выбирать роли, где меньше текста, но можно выразить характер языком жестов, мимикой… И вот что вышло...

– Мировая слава и всенародная любовь. Что они дают лично вам? Питают? Обогащают? Отягощают?

– Теперь уже уверенно можно говорить, что они меня не испортили. Это главное.

– Когда вы выходили из зала, одна поклонница в порыве поклонения, разумеется, отобрала у вас букет цветов. Не обиделись?

– Что вы, на здоровье. Цветы – это прекрасно. И женщины – прекрасно. Они должны быть вместе. Гораздо хуже было, когда мы с Жераром Депардье ездили по Франции рекламировать «Беглецов». Сидим как-то поздно вечером в номере гостиницы, пьем вино. Кончилось. А ресторан уже закрыт. Портье сказал, что есть один маленький магазинчик, который работает до полуночи. Поехали. Входим, девушка-продавщица, как только нас увидела, завизжала и упала в обморок. Вина мы так и не купили — пришлось ее к доктору везти. Но это давно было. Теперь моя персона такого ажиотажа не вызывает.

– Может, просто девушки крепче стали? А так – взгляните, сколько народу пришло на вас посмотреть! Весь Харьков собрался, да еще из соседних областей наверняка приехали…

– Да, здесь я известен, пожалуй, больше, чем на Родине. Не только в Украине, но и в России, и в Грузии. Везде в бывшем СССР. Я столкнулся с этим необъяснимым явлением еще в 80-е, когда впервые приехал в Россию. Эта любовь меня и согревает, и вдохновляет, и удивляет. Я никак не могу ее осмыслить.

–  Ваш Франсуа Перрен и прочие «растяпы» и «невезучие» – это все наши люди, очень близкие, родные, понятные. Так что вы – наш народный артист.

– Это очень, очень приятно. Но все равно – необъяснимо для меня.

– Давайте поговорим о более понятных вещах. Например, о вине. Почему вы им занялись?

– Знаете, я считаю, что цель кино – доставлять людям радость, заставлять их смеяться, волноваться, переживать. Делать это лучше в большой компании – в кинотеатре. Я скептически отношусь к телевидению, потому что оно не дает такой возможности: дома, в компании с одним телевизором, не особенно посмеешься. То же и с вином: не очень-то весело пить его в одиночестве. Все хорошие люди, которых я знаю, смотрят много фильмов и пьют много вина. И делают это вместе. Все хорошие люди, которых я знаю, смотрят много фильмов и пьют много вина. И делают это вместе.  А я им в этом помогаю.

-- Сколько лет самому старому вашему вину? И сколько вообще вина дают ваши виноградники?

-- Самому старому – 22 года. Виноградники дают где-то 80 тысяч бутылок в год. Это не много и не мало, нам хватает, чтоб не бедствовать. Но что касается коммерции, продвижения и прочих важных и серьезных вопросов – это не ко мне. Этим занимается моя сестра Виктория.

– Сами вино пьете?

– А как же! Раньше мог выпить бутылку-две за обедом. Но теперь возраст дает себя знать. Если я выпью две бутылки, потом три дня буду собирать себя по частям.

– Тем не менее отлично бегаете и отбиваете чечетку (во время творческого вечера на сцене харьковского оперного театра Пьер Ришар повторил танец с зонтиком из знаменитого фильма «Укол зонтиком».– Авт.). И вообще не могу не сказать, что этот возраст вам очень к лицу.

– Что, стал красавчиком? Значит, уже можно играть трагических персонажей.

– Кого еще хотели бы сыграть?

– Короля Лира, но для него я еще слишком молод. Дон Кихота. Я ведь очень на него похож. Тоже не согласен с несправедливостью. Тоже много шумлю, возмущаюсь. И так же без толку. И еще – чеховского дядю Ваню.

– Дядю Ваню – в кино или в театре? И в какой стране?

– Для начала в театре. Причем домашнем, для узкого круга друзей. Я слишком уважительно отношусь к творчеству Чехова, чтобы браться за него, не будучи уверенным, что осилю. Если друзья одобрят, покажу работу в небольшом парижском театре. А там видно будет.

Елена Остапченко, журналист, Харьков