InoPressa. "Архипелаг ГУЛАГ" перевешивает всё остальное

Зарубежные газеты продолжают публиковать многочисленные материалы, посвящённые жизни и творчеству Александра Исаевича Солженицына, который скончался в ночь на понедельник. Нобелевский лауреат и диссидент, Солженицын всегда был весьма неоднозначной фигурой.

Разоблачая преступления советского режима, он одновременно отвергал западные ценности, а после распада СССР и вовсе занял ультраконсервативные позиции. Как бы то ни было, в первую очередь Солженицын остаётся для мира великим русским, описавшим "Архипелаг ГУЛАГ" скрупулёзно и ужасающе.

По мнению французского философа Андре Глюксманна (интервью с ним публикует La Repubblica ) основная заслуга Солженицына состоит в том, что он рассказал миру простую, но ужасающую и очевидную правду. Однако потребовалось немало времени, прежде чем Запад открыл глаза.

Европа предпочла долго жить во лжи: Солженицына ненавидели левые, на него клеветали коммунисты, вся политическая и дипломатическая интеллигенции в Европе относилась к нему с пренебрежением или вовсе игнорировала его, считает Глюксманн. Тем не менее, этот человек "сумел разбудить совесть нашего мира", уверен философ.

Александр Солженицын был героическим и влиятельным антисоветчиком, указывает обозреватель The Guardian Уильям Гаррисон, но после распада СССР он стал ультраконсерватором. Писатель резко критиковал советский строй, однако западная культура ему также претила.

После возвращения из эмиграции в 1994 году он стал выступать против крайностей, связанных с переходом к капитализму, против независимости Украины и западного либерализма. Он тосковал по временам царизма и ратовал за возрождение Российской империи, и в последние годы его взгляды стали перекликаться с националистическими лозунгами власти.

Нельзя преуменьшать ту роль, которую сыграл Солженицын как писатель, обнаживший подлинную суть советского режима. Своими решительными разоблачениями его произведения вдохновляли граждан СССР и всего мира. Но его достижения как историка по меньшей мере сомнительны, а фанатичный и устаревший политический идеализм Гаррисон считает опасным пережитком прошлого.

В советский период Солженицын олицетворял покаяние страны за все чудовищные преступления КГБ против своего народа, пишет в статье для Independent Елена Трегубова – скандально известная российская журналистка, получившая политическое убежище в Великобритании.

Но когда в России начались демократические реформы и Солженицыну предоставили право вернуться на родину, оказалось, что сотрудников КГБ наказывать никто не собирается. В последнее время спецслужбы вновь усилили свои позиции, сетует автор статьи.

Всякий великий писатель в истории России всегда был больше чем литератором: писатели были пророками, оракулами, мучениками и лидерами. Таков был и Солженицын. И потому летом 2007 года, после того как он радушно принял Владимира Путина на своей даче под Москвой, московские продемократические интеллектуалы заговорили о том, что отважный диссидент "не смог устоять перед соблазном славы и лести со стороны кремлёвских правителей".

По мнению Трегубовой, Путин продемонстрировал миру свою готовность перевести стрелки часов назад. Он воскресил давно забытую категорию "политзаключённый", а также "карательную психиатрию". И хотя это не идёт в сравнение с ужасами ГУЛАГа, подобное "дежа вю" выглядит эпилогом XXI века к "Архипелагу ГУЛАГ". Символично, что Солженицын умер в момент, когда последние надежды на покаяние России исчезли, резюмирует журналистка.

Легче всего было бы объяснить получение государственной награды из рук Путина примирением с властью, пишет австрийская Die Presse. Но было бы наивно полагать, что Солженицын принял чьё-то толкование истории и современности. У Солженицына были другие, подлинные источники для размышлений, собственные критерии оценки и ценностные идеалы.

"Я всегда был убеждён в том, что я делал, и никогда не действовал наперекор своей совести", – написал он. Он не был демократом в европейском смысле. но Солженицына не волновало, совпадает ли его видение с российским или с западным.

По сути, у Солженицына с момента его возвращения в Россию в 1994 году больше не было влияния, говорится в статье. Телепрограмма, в которой он пропагандировал возрождение морали, вскоре исчезла с экранов. Его книги вызывали лишь маргинальные дискуссии и обвинения в антисемитизме. Мощной взрывной силой слово Солженицына обладало полвека назад.

В своём основном произведении "Архипелаг ГУЛАГ" (книга вышла в свет на Западе в 1973 году) писатель разоблачил сталинский террор, вызвав тем самым панику в среде советского руководства. Он был выслан из страны по обвинению в измене родине. "Слово правды весь мир перевесит", – скажет он в том же году на вручении запоздавшей Нобелевской премии.

"Архипелаг ГУЛАГ" впервые появился в СССР в самиздате в 1974 году, рассказывает в The Washington Post Энн Эпплбаум. Этот труд вызвал мощнейший отклик – во многом из-за того, что писатель был одновременно крупной знаменитостью и строго-табуированной фигурой.

Двенадцатью годами ранее власти разрешили ему опубликовать в официальной прессе первое художественное произведение о сталинских концлагерях – "Один день Ивана Денисовича". Эта публикация стала и последней: повесть, ставшую сенсацией, вскоре запретили – вместе с автором.

Но это было уже не важно: даже высылка литератора из России в 1974 году лишь умножила его скандальную славу, а также влияние "Архипелага ГУЛАГ". Данная книга не всецело являлась историческим исследованием и представляла собой скорее интерпретацию исторических фактов, пишет Эпплбаум. Но от этого повествования нельзя было отмахнуться, назвав его опытом одного-единственного человека.

Позднее Солженицын несколько утратил свой вес, в том числе из-за советской пропаганды, которая изображала его взбалмошным экстремистом, и оттого, что не принял либеральную демократию. Запад ему никогда по-настоящему не нравился: Солженицын так и не проникся симпатией к свободному рынку и массовой культуре.

Когда в 1991 году СССР наконец развалился, Солженицын вернулся в Россию, где его вначале шумно приветствовали, а потом забыли. В России, которая больше не заинтересована в пристальном изучении своей истории, он начал казаться старомодным – голосом ничего не значащего прошлого. Даже его националистические взгляды, вопреки нынешней популярности этого течения, содержали в себе нечто "замшелое".

Концепция более одухотворенного общества, альтернативы западному вещизму, не привлекала сегодняшнюю сверхбогатую российскую элиту. А тот факт, что Солженицын, по-видимому, поддерживал экс-президента Владимира Путина, казался скорее стариковской причудой, чем серьёзным изменением позиции.

Однако в первые дни после его смерти на передний план выходит не то, каким человеком был Солженицын, а то, что он написал. Солженицын, в конечном итоге, был писатель: человек, который собирал факты, просеивал их, сверял с собственным опытом и выстраивал в абзацы и главы.

Это не его личность, а его язык заставлял людей глубже задумываться об их собственных ценностях, аксиомах, обществе. На историю влияли не выступления Солженицына по телевизору, а его слова. Его рукописи читали и обдумывали молча, и главную свою задачу Солженицын выполнял безукоризненно – он заставлял читателей мыслить.

Перевод InoPressa