Лещенко. Мой батюшка дожил почти до ста. Так что я - в начале пути!

Лещенко — не просто народный артист, его можно смело назвать народным героем: кажется, у всей страны жизнь прошла под «Родительский дом», «День Победы» и «Соловьиную рощу», пишет «Комсомольская правда». В народе строку «И с полей уносится печаль» переделали, правда, в «И с полей доносится «налей»... Но это лишь подтверждает силу и крепость народной любви: и для тех, кому 16, и для тех, кому 70, Лещенко — человек-глыба. Сам певец в жизни ценит постоянство: с Владимиром Винокуром он дружит 44 года, с супругой Ириной в браке — 34... Собственно, об этом — о друзьях, женах и песнях — мы и поговорили с певцом накануне его юбилея.

«В 10 утра петь романсы Шуберта невыносимо сложно»— 70 лет — как всякий юбилей — время подведения каких-то итогов?

— Юрий Трифонов в своем «Доме на набережной» написал потрясающую вещь: «Когда тебе за сорок, жизнь уже не кажется бесконечной». И я понимал это. Но если бы мне сказали в детстве: «Лева, ты доберешься до этой цифры, станешь знаменитым, будешь сидеть и давать интервью», — я бы не поверил. Да, это случилось, но... Это лишь момент, который надо перешагнуть, чтобы начать новый виток. Мой батюшка дожил почти до ста, так что я в начале пути, у меня возраст мужской зрелости! Дата и радует, и печалит, но это жизнь.

— Кто вас таким воспитал — папа, мачеха (родная мама Льва умерла, когда он был совсем маленьким), дед?

— Все понемножку. Я сначала рос без мамы, потом у дедушки воспитывался. Было много ситуаций, когда я был предоставлен сам себе. Дед разучивал со мной ноты, заставлял заниматься. У бабушки научился труду, усердию. В школе получил идейно-патриотическое воспитание. Плюс двор, ребята...

— Кстати, о патриотизме. Вы всегда искренне верили в то, о чем поете?

— Если мы пели о шахтерах, нефтяниках или комсомоле — это была наша жизнь! Мы же воспитывались на Горьком, на его герое Данко, который вырывал себе сердце... И мы свято верили в то, что делали. Сейчас эти песни могут вызывать, может, иронию, но, в принципе, чувство патриотизма должно быть присуще каждому человеку, каждой нормальной семье.

— Поэт Анатолий Поперечный рассказывал, как на гонорар за песню «Соловьиная роща» он кормил и поил весь Дом литераторов месяц. Сколько же стоил тогда один «хит»?

— Песни сами по себе были дешевыми, за них платили ну... сто рублей. А за рубль можно было пообедать тогда. Так что ничего сверхъестественного в этом случае нет.

«Дорогой Володенька, вы такой пупсик!»— Вы даже во времена дефицита очень хорошо одевались. Где брали костюмчики?

— Из-за границы привозили ткани, и я себе шил. Слава Зайцев что-то делал. Потом был у меня портной, который шил из ткани, которую я привозил из Чехословакии. В перестроечные годы ничего не было, и мне жена сшила смокинг... Вот так и справлялись.

— Ирина, когда вы начали за ней ухаживать, жила в Будапеште и не была вашей поклонницей. Однажды вы спели ей серенаду, а она не оценила...

— Да, иронично отнеслась. Я ее случайно встретил на отдыхе в Сочи, бросил отпуск, потащился за ней в Москву, откуда она должна была улететь в Будапешт продолжать учебу. Три дня жил у ее подруги. Взял машину, мы все время ездили за город, отдыхали. Такая романтическая летняя история — все весело и очень легко. Потом она улетела в Будапешт, а я пришел домой. Но моей тогдашней супруге уже обо всем доложили — и, когда я зашел в квартиру, там стоял уже собранный чемодан. Я поблагодарил ее за то, что обошлось без выяснений отношений, взял чемодан и ушел, оставив ей и квартиру, и машину. Жил у отца с матерью, а Ира — в Будапеште. Год ей звонил, потом она приезжала на каникулы туда, где у меня были гастроли, — я пел концерт, а она была рядом. Потом она поступила в аспирантуру МГУ. Потом мы женились, она бросила университет — надо было ездить со мной, создавать семью, уют и так далее...

— К чему столько мучений — ведь тогда любая девушка могла быть вашей!

— Это все не от нас зависит. Думаю, что в этом был божий промысел. У меня есть любимая сентенция: «Страдание, исполненное надежд, сулит любящим гораздо больше счастья, чем наслаждение блаженством, от которого угасают желания».

— С Ириной вы вместе 34 года, на 10 лет меньше, чем с лучшим другом Винокуром... Общие горести, радости. Осталось еще место для шуток?

— Он мне недавно позвонил голосом женщины — одной телеведущей: «Левочка, я вас так люблю, хочу признаться...» Но провести меня не удалось — я сразу понял, что он изменил голос. С моей женой такие вещи еще прокатывают.

Как-то я тоже решил позвонить ему голосом женщины, его поклонницы. И сказать: «Дорогой Володенька, вы такой пупсик, такой очаровательный, хочу попасть к вам на концерт, и, может быть, денег немного занять...» Приготовился, звоню. А он берет трубку и, еще не зная, что это я, говорит мне «алло» женским голосом. И я тут со своей заготовкой «а это ваша поклонница»... Мы так стали ржать! Он иногда отвечает женским голосом, когда не хочет говорить... Хотя мы сейчас уже не разыгрываем друг друга так, как раньше.

— В среду у вас концерт по случаю юбилея...

— В «Крокус Сити Холле». Конечно же, волнуюсь. Надо всех пригласить, обаять, обогреть, чтобы никто не подумал, что он не первый, — у нас же все артисты первые, каждый думает, что он главный. Хотя на самом деле главный — я! Шутка. Это как в анекдоте про психбольницу — нет, это не Наполеон, я — Наполеон!

Звонок другу

Владимир Винокур: «Из-за него я остался с двумя правыми ботинками»

Лучший друг юбиляра рассказал о своих взаимоотношениях с Львом Лещенко

— Все знают, как вы познакомились. А когда поняли, что с ним можно в разведку пойти?

— То есть когда мы поняли, что у нас любовь? Мы дружим 44 года, и это показывает, что все не зря. Вообще в шоу-бизнесе у нас мало кто дружит. И если это происходит больше четырех десятилетий, то ясно, что люди не ошиблись. Тем более за столько времени не сменив ориентацию...

Много было разного по жизни. Его горести и радости, мои беды... Лева потерял отца, ему было 99 с половиной, думали, столетие отпразднуем... Моей мамы недавно праздновали 90-летие. Мама одна на двоих у нас осталась. Мой отец ушел из жизни, и Лева первый приехал ко мне поддержать в трудное время. Жизнь, увы, состоит не только из радостей, но и из бед.

«Левчик и Вовчик» — так сами себя называют друзья навек Лещенко и Винокур.— Было ли такое, чтобы он злился на какой-то розыгрыш?

— Была другая история. Мы поехали в Германию на гастроли. Купили там одинаковые концертные туфли, коричневые такие. Я решил его разыграть, положил ему один свой башмак, и у него оказалось два левых. А учитывая, что у него 44-й размер, а у меня 42-й, вообще два разных получилось.

Я думал ему потом рассказать об этом. И вдруг летим мы в самолете обратно, и Лева мне говорит: «Представляешь, немцы такие законопослушные, цивилизованные люди. Я открываю коробку с обувью, а там два разных ботинка. Хорошо, что я вовремя заметил, пошел и поменял».

Вот так я и остался с двумя правыми ботинками на всю жизнь.

— Как ваша жена отнеслась к другу? Сразу приняла? Не было ревности?

— Она только смеялась всегда, что чаще с ним разговариваю, чем с кем-то из родных и близких. Мы даже на отдыхе умудрялись друг с другом постоянно общаться. Я иду, например, к шведскому столу, а мне Лева звонит через Москву и просит взять ему что-то из того, что ему нельзя, втихаря от жены. Он вечно на диете, как и я, впрочем.

В чем-то он мне помог, потому что он — профессиональный певец. В чем-то я ему: прообщавшись столько лет с юмористами, он прекрасно рассказывает истории и анекдоты. Он в общем-то человек веселый, несмотря на серьезность своего жанра.

— Вы познакомились с ним раньше, чем он со своей супругой... Давали какие-то советы, когда он за ней ухаживал?

— Он мне много про нее рассказывал, но советов не просил. Иру мы сразу приняли, потому что она обаятельная, красивая, интеллигентная. И жены наши сразу сдружились.