Поп-музыка приобрела странную неоднозначность

Вечеринкам и тренировкам в спортзале — оптимистичные мелодии, романтическим встречам и моментам тягостных раздумий — сдержанные баллады. Выбор в пользу той или иной музыки отражает наше внутреннее состояние. А раз так, то анализ популярной музыки нескольких лет может рассказать об истории эмоционального состояния целого народа, не так ли?

Гленн Шелленберг и Христиан фон Шеве смахнули пыль с подшивки журнала «Биллборд» за полвека (с 1960 года) и основательно порылись в чарте Hot 100. Исследователей интересовали такие эмоциональные сигналы, как темп (медленный и быстрый) и лад (мажор и минор).

Мажорные песни — они такие тёплые, такие искристые:

Минор — тёмный, меланхоличный:

Так вот, в 1960-х годах 85% хитов были в мажоре, а сейчас — лишь 40%. Популярная музыка перестала быть яркой и счастливой, картина усложнилась. Но это не значит, что пятьдесят лет назад не грустили. Грустили. Но в мажоре:

И это не значит, что сегодня мир погряз в тоске. Любовный жар можно выразить и минором:

Кроме того, Америка полюбила более медленные и длинные песни. В 1960-х среднее количество ударов в минуту составляло 116, а в 2000-х — примерно 100. Средняя песня тогда длилась три минуты, а свежие хиты отнимают у вас около четырёх.

Самое интересное в том, что нынешние фавориты куда чаще эмоционально неоднозначны. Например, печальная песня может оказаться танцевальным хитом:

А мажорная композиция — очень медленной (90 ударов в минуту):

Возможно, сегодняшние любители попсы просто стали более искушёнными, а вкусы — разнообразными (как и сами люди). К тому же американский музыкальный рынок разбавили песни, основанные на музыкальных традициях других стран. Выбирай не хочу.

Возможно, люди и впрямь изменились. Некоторые исследования в прошлом показали, что печальной музыке отдают предпочтение слушатели, расположенные к эмпатии, открытости для нового, интроверсии.

Возможно, дело в том, что весёлые мелодии ассоциируются с детством (Jonas Brothers, например), а исполнителям и слушателям-подросткам хочется показной взрослости (и заодно погромче). Кстати, Натан Деваль из Университета Кентукки (США) и его коллеги благодаря лингвистическому анализу текстов песен, написанных с 1980 по 2007 год, пришли к выводу, что лирика стала эгоцентричнее и антисоциальнее.

Возможно, таким образом в массовой культуре отразились неурядицы нашего времени. Терри Петтиджон и его коллеги предположили, что поп-музыка становится длиннее и медленнее в годы экономических и социальных потрясений. Быть может, кошмарная южнокорейская композиция Gangnam Style (извините, видео не будет — за этим к г-ну летнему Халецкому) как раз и стала такой популярной из-за того, что людям захотелось щепотки безумного веселья?

Таких гипотез можно придумать сколько угодно.

Подготовлено по материалам Scientific American.