Скарлетт Йоханссон: Я согласна работать с Пенелопой Крус как угодно

Перед выходом комедии "Вики Кристина Барселона", своего третьего совместного фильма с режиссером Вуди Алленом, актриса Скарлетт Йоханссон рассказала, что она думает о поцелуе двух женщин и какой пример подает своим поклонникам.

- О чем вы думаете в той сцене, когда смотрите в глаза Хавьеру Бардему? "Все-таки хорошая у меня работа"?

- Хавьеру в глаза? О да, конечно. И еще – "неужели мне за это платят"? Ну, на фильмах Вуди Аллена тебе не обязательно платят, но по крайней мере ты работаешь на полставки или что-то в этом роде. А Хавьер просто волшебный. Он такой милашка и еще актер прекрасный, так что нет ничего проще, чем мечтательно, влюбленно смотреть в его большие карие глаза.

- Как вы проводили время в Барселоне? И насколько важен для фильма этот город?

- Летом это определенно магическое место, невероятно романтичное, там в любое время ночи что-то происходит, люди на улице пьют вино и веселятся. А я такая: "Мне завтра просыпаться в пять сорок пять".

Понимаете, я жила за городом, поэтому все эти туристические красоты, которые показаны в фильме, видела в первый раз. Я была ужасно оторвана от всей барселонской жизни, не бывала в людных местах. В любом случае, это было идиллическое лето в Европе. Мне кажется, есть еще парочка мест, где можно было бы снять наш фильм. Думаю, Рим бы подошел и другие итальянские города, и еще, может быть, Париж, но определенно Барселона – идеальное место для горячего страстного романа.

- Вы, наверное, собираетесь еще раз вернуться в Барселону в больших темных очках, чтобы никто вас не узнал?

- Забавно то, что я приехала в Барселону за день до того, как по всему городу разлетелись вести, что мы будем там снимать. У меня была возможность немного прогуляться, потому как никто не ожидал меня увидеть и не подкарауливал с камерой за углом. Понимаете, я сама из Нью-Йорка и буду уже в четырех кварталах от того места, где меня кто-нибудь узнает. Но я бы с радостью вернулась в Барселону еще раз и все бы нормально посмотрела.

- У Вики и Кристины в фильме противоположные взгляды на любовь. Как вам кажется, кто из них прав?

- Я не уверена, что кто-то один обязательно прав. Люди так сложно устроены, а их отношения всегда такие запутанные, что это больше, чем просто… Мой персонаж исповедует философию, что настоящая любовь должна быть неистовой и болезненной, постоянно находиться в состоянии войны. Не думаю, что я полностью с ней согласна. Это было бы крайне утомительно и недолговечно. Что касается персонажа Ребекки Холл – я не в курсе, какие у нее взгляды на любовь. Это вы у нее спросите, она, наверное, лучше знает. Конечно, я тоже верю, что в отношениях должны быть обязательства и всякое такое, но это больше к Ребекке вопрос.

- Вуди Аллен сказал, что как актриса вы способны на все. Чего вы все-таки не можете? Что бы вы постеснялись сыграть?

- Прежде всего, это лучший комплимент, какой только можно сделать актеру. Я бы мечтала, чтобы все зрители так думали. "Глянь-ка, а она незаметно растворяется в каждой роли!" (смеется) И нет ничего такого, чего я бы не стала играть. Я хочу попробовать все. Все без исключения. Это весело. Иначе какой смысл? Если ты из раза в раз играешь одно и то же – это скука смертная. Тебе всегда хочется новую историю, новые мозги, которые тебе пересаживают с каждым новым персонажем.

Я бы хотела непременно попробовать как можно больше всего. К тому же мне очень нравится, что актер за две недели становится экспертом в чем-нибудь. Помню, для фильма Дневники няни мне нужно было научиться играть сонату Бетховена. Я сначала такая: "О боже, я же никогда раньше не подходила к этой штуке". Или на съемках Заклинателя мне нужно было ездить на лошади. Я им сразу сказала: "Послушайте, я выросла на Манхэттене".

Каждый раз ты учишься танцевать или драться, и это круто. Это всегда плюс. Каждый актер немного эксперт в чем-нибудь одном: может сказать четыре предложения на странном африканском диалекте или еще что-то в этом духе.

- Вам понравилось сниматься с Пенелопой Крус? Хотели бы вы поработать с ней еще раз?

- Я согласна работать с Пенелопой как угодно, в любой форме. Она прекрасная. Она золото, просто золото. Чудесная женщина, красивая и внутри и снаружи. Фантастическая актриса, она уже миллион раз это доказала. Мне кажется, Пенелопа – хамелеон, который может сыграть все, что угодно. Она полностью отдается работе, делает заметки и тому подобное. Некоторое время я даже чувствовала себя не в своей тарелке. У Пенелопы и Хавьера очень рафинированный метод игры, а я работаю иначе, по-другому готовлюсь к роли. Я много чего выяснила о себе как об актрисе, работая вместе с ними, вроде бы поняла, как играть с ними в одной песочнице, как импровизировать. Они буквально живут своими персонажами. В какой-то момент мы вдруг стали одной маленькой семьей, из-за чего наши совместные сцены выглядят такими реальным и правдоподобными. Понятное дело, что мы очень хорошо ладили друг с другом, и это тоже помогло. Даже в те дни, когда у нас не было совместных сцен, мы проводили время вместе. Это было чудесно.

- Ваш персонаж очень отличается от персонажей Хавьера и Пенелопы, но все равно возникает чувство, что вы одна семья.

- Да, так и было. Мне кажется, в чем-то мы с Пенелопой похожи, поэтому мы так хорошо общаемся. Нам нравятся друг в друге одни и те же черты, у нас похожие взгляды на некоторые вещи. Мы стали неплохими подругами. Это еще одно из преимуществ нашей работы – за несколько месяцев ты очень тесно сближаешься с некоторыми людьми, и иногда тебе кажется, что ты больше никогда их не увидишь, а получается так, что сталкиваешься с ними снова и снова.

- Достаточно ли раскованно вы себя чувствовали, когда снимали знаменитую сцену любви втроем?

- Ну да. Не знаю. Люди такие консервативные, что это даже нелепо. В фильме никто не делает из этого сенсации. Наши персонажи влюблены друг в друга, поэтому мне не пришлось нервно грызть ногти, чтобы понять, как мне справиться с этой сценой.

- Таково наше общество, что поцелуй двух женщин вызывает скандал. Возможно, в Европе в этом не видят ничего особенного.

- Я обожаю вот эту фразу: "Знаете, в Европе…" Это безумие. Такое впечатление, что мы вернулись в колониальные времена. Я этого не понимаю. Кто-то мне недавно сказал, что "Вики Кристину Барселону" рекламировали как самый развратный фильм Вуди Аллена. А я им: погодите – "самый развратный фильм Вуди Аллена"? Сами эти слова уже звучат нелепо. Такое впечатление, что это картина Бертолуччи или еще кого-нибудь. Если почитать прессу, которая писала о нашем поцелуе, можно подумать, что это какая-то сумасшедшая порнуха. Бред какой-то!

- Ваш третий опыт с Вуди Алленом чем-то отличался от первого или каждый раз у вас одно и то же?

- Мне кажется, что из-за нашей дружбы наше сотрудничество с каждым разом становится все глубже и интереснее. Мы много чего знаем друг о друге. Мы отлично проводим время, когда работаем вместе. Мы с Вуди хорошие друзья, всегда развлекаем друг друга, разыскиваем друг дуга. Мы что-то вроде приятелей на детской площадке. "Где мой дружочек? Где мой дружочек?"

Мне ужасно повезло, что у меня есть такая ежедневная радость – приходить на площадку и видеть его маленькое улыбающееся личико. Мы общаемся почти без слов, как это бывает у друзей, и по-настоящему вдохновляем друг друга. Если что-то мне кажется странным – например, почему после таких страстных отношений моя героиня вдруг ни с того ни с сего так спокойно дистанцируется от происходящего, – Вуди всегда может объяснить мне психологию моего персонажа. Одно удовольствие работать с таким режиссером.

- То есть работа проходит в дружеской атмосфере?

- Да, мы работаем как два человека, которые понимают друг друга. Я не переношу, когда кричат. У меня так никогда не получается сконцентрироваться. Все актеры очень ранимые. Ты ничем не защищен и стараешься воспроизвести чистую эмоцию, и если тебе кто-то подрезает крылья – это очень плохой знак. Я должна быть податливой и доступной в профессиональном смысле, а вечно орущему режиссеру никогда не добиться от тебя хорошей игры, если ты не Морин О'Хара или тебе не одиннадцать лет. Это попросту неэффективно.

- Скажите, вы тоже, как и ваша героиня, верите, что только несчастливая любовь бывает романтичной?

- По-моему, фраза звучит "только несчастливая любовь может быть романтичной". Конечно, нет, я никогда не сражалась за что-то, чего по определению не могла получить. По-моему, каждый хочет любви или еще чего-то, наполненного любовью. Мне кажется очень грустной сама идея того, что настоящая романтика скрывается только там, где не может быть взаимности. Для меня самое романтичное – видеть двух лучших друзей или мужа и жену, которые знают друг друга сорок или пятьдесят лет и по-прежнему радуются каждой встрече. Это, наверное, редкость, но это самая романтичная разновидность любви, я считаю.

- Похоже, что у вас не очень много будущих проектов. Вы взяли передышку?

- Это ненамеренно. Я занималась другими вещами все это время. Я выпустила альбом. Я стала режиссером короткометражки. Что это вы надо мной смеетесь?

- Мы же говорим о том, что вы сбавили темп.

- У меня, так сказать, очень высокая производительность в других сферах моей жизни и карьеры. Я хочу работать не только ради работы. Мне хотелось бы чувствовать, что у всего этого есть какая-то цель.

Для молодых женщин довольно сложно найти хорошие роли, они попадаются не так уж часто. Это очень странная возрастная группа. Мне двадцать три, я достаточно молодая женщина, и сейчас переживаю переходной период, многие вещи меняется вокруг меня. Конечно, я взрослею. Мне кажется, это трудное время. Вокруг и без того не очень много интересных ролей, а я, как уже говорила, выбираю только те, которые меня заводят.

- Это же куча работы – альбом и режиссура.

- Ну, это не то же самое, что быть хирургом в травматологии. Явно существуют гораздо более напряженные профессии. Я работаю над тем, что я люблю. Как любой другой творческий человек. Вот что я делаю. Вот какое у меня хобби. Вот чем я зарабатываю на хлеб. У меня есть моя частная личная жизнь и время, которое я трачу на отдых и семью, и есть работа, которую я делаю точно так же, как и все остальные. Как преподаватель в колледже, который работает десять месяцев в году. Я спорадически работаю ровно столько же времени.

- Один журнал недавно назвал вас человеком, всегда подающим хороший пример.

- Как мило с их стороны.

- Это вас удивляет?

- Даже и не знаю. Смешно. Каждый раз, когда кто-то делает о тебе какое-то невероятное обобщение, ты думаешь: "О'кей, наверное, так и есть". Я действительно работаю с некоторыми негосударственными организациями и стараюсь максимально использовать свою популярность, чтобы обратить внимание людей на определенные проблемы, которые я изучила. Я всегда фокусируюсь на тех вещах, которые мне кажутся чрезвычайно важными. Меня сложно сбить с пути. Это, наверное, одновременно хорошая и плохая черта моего характера, но уж если я чего решила, сделаю обязательно.

- Какая у вас сейчас главная цель?

- Их несколько. Мне трудно назвать главную цель, это все равно что выбирать, кто из твоих детей лучше. Но я продолжаю работать послом Oxfam (благотворительная организация, которая борется с бедностью). В сентябре я съездила в Руанду в поддержку Red (благотворительный фонд, собирающий деньги для борьбы со СПИДом в Африке). Я работаю с USA Harvest (организация, помогающая голодающим). И еще я участвовала в кампании Барака Обамы, хотя это не имеет отношения к благотворительности. Одним словом, не сижу без дела. По материалам Афиша