Владимир Долгополов: «Мы навсегда останемся командой»

22 июня 1980 года. Претендующий на первые в своей истории медали «Зенит» безнадежно проигрывает на своем поле минскому «Динамо» — 0:2. Юрий Морозов за 20 минут до конца встречи бросает в бой 18-летнего защитника Владимира Долгополова. Убийственным ударом метров с тридцати поразительно похожий на молодого Пушкина футболист посылает мяч в «девятку». Матч в итоге спасли, Владимир Долгополов прочно вошел в основной состав той незабываемой команды.

Владимир Долгополов: «Мы навсегда останемся командой»

Наш друг Шавейко

— Запомнилась та игра, Владимир Михайлович?
— Запомнилась. Мне ведь тогда защитник минчан Валерий Шавейко помог, если бы не рикошет от его ноги…

— Не скромничайте, удар вышел класс­ный! Тренировали специально?
— В восемнадцать-то лет?! Нет, удары издали особо не отрабатывал, другие задачи были у меня на поле. Говорю же, Шавейко помог. Мы его так и называли: наш друг. Он нам потом «помог» и в финал Кубка СССР пробиться, когда в четвертьфинале (защитник Валерий Шавейко в 1984-м играл уже за московское «Торпедо». — «Спорт»), выполняя пенальти, пробил выше ворот.

На Пушкина не обижаюсь

— Помните, кто придумал прозвище Пушкин, ведь к вам и сейчас так обращаются товарищи по той команде?
— Нет, признаться. На внешнее сходство с поэтом тогда многие обращали внимание, так и приклеилось. Но я не против (смеется). Вообще-то в молодежной сборной меня прозвали Аврора, или, сокращенно, Авр, но это просто потому, что из Ленинграда. А уж в Питере начали звать Пушкиным.

— Пожалуй, вы больше всех зенитовцев провели матчей в различных юношеских и молодежных сборных. Это помогло вам в плане роста мастерства, конкуренции за место в составе?
— Скорее, помогало. Я был постоянно в игровом тонусе. А это лучше любой тренировки.

— Вы были капитаном и комсоргом молодежной сборной. Это приносило какие-то материальные дивиденды?
— В те времена что капитан, что комсорг (да хоть парторг) зарабатывали одинаково. В основном система премиальных: выиграл — получи. Но в сборной я получал зарплату, которая была выше, чем в «Зените». Аж на 50 рублей (в сборной ставка была 300 рублей). Плюс премиальные после каждой игры, их уже выдавали наличными. Зарплату переводили на сберкнижку.

— Запомнилось время, проведенное в сборных?
— Я там рекордсменом оказался, сыграв за юношеские и молодежные сборные 64 игры. Состав у нас постоянно менялся, что не лучшим образом сказалось на результатах. Многих ребят выдергивали в первую сборную. Запомнилась игра с командой ФРГ. Составчик у них был классный, одни Феллер с Литтбарски чего только стоили. Мы им уступили тогда в полуфинале (молодежного чемпионата Европы 1982 года. — «Спорт»), но тот матч в памяти остался.

— Вы очень много матчей провели на позиции либеро. А теперь играют в обороне в линию и игроков вашего амплуа практически не встретишь. На ваш взгляд, это оправданно?
— Мне кажется, это не всегда оправданно. Для игры в линию необходимы очень быстрые защитники, а таких не хватает. Англичане много забивают в премьер-лиге, но ведь и много пропускают соответственно. По-моему, из-за отсутствия последнего защитника. А вот Миодраг Божович в «Москве», похоже, вспомнил, что все новое — это хорошо забытое старое, «горожане» играют с либеро, и поди им забей.

— Вы-то и опорного полузащитника играли…
— Я был универсалом, только в воротах не стоял, даже вперед отряжал меня Юрий Морозов. Был прыжок, а значит, прилично играл головой. И крайнего защитника тоже играл.

Опытные игроки незаменимы

— Но там Анатолий Давыдов прочно оккупировал фланг…
— Да, конкурировать с ним было непросто. В универсализме немало плюсов, но есть и минусы. Когда тобой начинают затыкать дыры в составе, это чревато потерей качества игры.

— Конкуренции-то вам хватало. Когда вы пришли в «Зенит», на месте либеро играл Владимир Голубев — глыба, которую, казалось, подвинуть невозможно. Волновались?
— Когда пришел в «Зенит», было не до выбора позиции. Сыграть бы там, куда поставят, главное, чтобы поставили. Тогда пять минут провести на поле в составе «Зенита» почитали за честь. Мы и о деньгах тогда не думали, только бы закрепиться в составе. Такие футболисты, как Голубев, Давыдов, Ткаченко, были необходимы команде. Играть с ними — ни с чем не сравнимая школа. Опытные мастера незаменимы. Они учат думать на поле. Это качество приходит с годами. Сотни раз вспоминаю разговор с Владимиром Александровичем Казаченком. Он мне тогда сказал: «Бежишь хорошо, отбираешь мяч неплохо, а отобрав, что делать будешь?» Я честно ответил: «Не знаю». Саныч успокоил: «Отдай мне». Пока такие люди были в команде, создавалось впечатление, что они думают за тебя. На первых порах это очень важно.

— К чемпионскому сезону закончили и Казаченок, и Голубев… Это раскрепостило? Никто не «напихает»…
— Оставались Давыдов, Мельников Слава, он был постарше, Клементьев. Тот самый сплав молодости и опыта, который необходим для победы. Но «пихать» — «пихали». Сверстники — друг другу, я, скажем, мог Валере Брошину, на что он отвечал взаимностью. Но никогда — Давыдову или Мельникову. Субординация не позволяла (улыбается).

— В чемпионском сезоне вы уже были стержневым игроком «Зенита». Когда сами почувствовали, что выходите на первые роли?
— Сейчас уж точно не скажу. Морозов поставил меня играть либеро, и я стал самым молодым футболистом на этой позиции в советской высшей лиге. Это было очень ответственно. Я это ощутил и расправил плечи.

Команда единомышленников

— Традиционный вопрос: основные слагаемые золотого сезона?
— Команда единомышленников. Сплоченный коллектив питерцев. Все знали друг друга чуть ли не с детских лет. Все готовы были отдать себя без остатка в каждой игре, подстраховать, помочь. Коллектив был потрясающий, атмосфера незабываемая. В этом немалая заслуга людей, отдавших к тому времени «Зениту» по многу лет, — Толи Давыдова, Славы Мельникова. После игры в Тбилиси («Зенит», проигрывая 0:2, победил 3:2. — «Спорт») мы уже летали по полю. Был невероятный эмоциональный подъем. А это приводило к полнейшей мобилизации и добавляло сил. В матче со «Спартаком» мы физически смотрелись лучше, а это дорогого стоило.

— В том матче, коль вы о нем вспомнили, было применено впервые ноу-хау: при штрафном ударе строили вторую «стенку», дезориентируя обороняющихся. Как это разработали?
— Это задумки Павла Садырина, мы их отрабатывали на тренировках. Подключались крайние защитники, все это постоянно отрабатывалось. Если бы в то время играли нынешними мячами, у которых как будто смещенный центр тяжести, думаю, мы тогда намного больше бы забили. Когда Юра Желудков готовился в игре со «Спартаком» пробить второй штрафной, Дасаев нервничал, устанавливая «стенку». Долго спорил с Сережей Родионовым, где ему встать. Родионов подсказывал, что Желудков снова будет бить в тот же угол, что и в первый раз, а Ринат настоял на своем, а когда Юра вновь забил, Сережа на весь стадион такое крикнул, что я, пожалуй, не рискну повторить (смеется).

— Зенитовцы вспоминают, что душой той золотой команды были вы, и без свежего анекдота на базе не появлялись.
— Отрицать не буду. Но все шутки, розыгрыши протекали всегда по-доброму, никто никогда не обижался, даже когда мы с Сережей Кузнецовым кому-нибудь воды в пододеяльник наливали. Всего, конечно, не расскажешь… На сборах хочется немного встряхнуться. Спасибо Александру Яковлевичу Розенбауму, он часто приезжал, много рассказывал, пел, естественно, привозил кассеты со своими песнями, с монологами Хазанова из серии «не для всех», потом они по городу расходились (улыбается).

— Что же такого есть в «Зените», что после победы неизбежен был провал? Того, что случилось в 1985-м, было не избежать?
— Что-то разладилось в команде, много было нездорового, если так можно выразиться, вокруг нее. Такое время было. На нашей славе немало людей погрели руки, в том числе и в материальном плане. Имею в виду тех, кто к «Зениту» прямого отношения не имел. Нам это было обидно. Так рушилась та атмосфера. Знаете, ощущение было такое, что мы корячились на поле, а люди, которые на него и не выходили, на наших спинах в рай въезжали. Это раздражало, да попросту злило. Все эти разговоры про наши загулы… Да, было в декабре. А потом сборы, и там уж не до развлечений. И никто у нас не зазвездился. На карантинах по нескольку дней сидели перед каждой игрой, а там — шаг вправо, шаг влево… А вот вокруг команды разное творилось.

— Была польза от забытых ныне карантинов?
— Больше вреда. Дня два перед игрой — еще можно об этом подискутировать. Но больше — это просто выбивает человека из колеи.

Коли выпало мне питерцем быть

— После чемпионского сезона вы возобновили свою карьеру в сборной. На сей раз в олимпийской.
— Да, съездили с Юрой Желудковым на Кубок Неру в Индию, затем в Новую Зеландию, а потом у меня была травма, и Анатолий Федорович Бышовец сделал ставку на своих игроков.

— Но он же пригласил вас в москов­ское «Динамо».
— Я был против и «Динамо», и армейской службы в 26 лет. Но пришлось четыре месяца послужить в воинской части под Выборгом, в по­гранвойсках. Я ведь уже почти договорился тогда с минским «Динамо», но Бышовец настоял.

— Нельзя было, простите, как нынче говорят, откосить? Ведь обычно руководителям клубов это удавалось в те годы.
— В «Зените» началась тренерская чехарда, неразбериха… Мне всего-то и нужно было — перевестись на четвертый курс института имени Лесгафта, но не получилось. Я даже у Сергея Дмитриева дома жил, скрывался (смеется). А потом пошел и сам «сдался» в военкомат.

— Впечатление складывается, что динамовская эпопея оставила не самые теплые воспоминания. А Бышовец вас хвалил...
— Когда я в Москве на перрон выхожу из поезда на Ленинградском вокзале, мне уже хочется обратно в Питер. Недолюбливаю столицу... Ведь меня после «Динамо» Садырин звал в ЦСКА, как раз тогда он принял армейцев. Но я питерский человек и вернулся в «Зенит».

— А не по этой ли причине у вас со сборной не сложилось, что вы питерский человек? Тогдашние тренеры сборной (в основном Бесков и Лобановский сменяли друг друга) «Зенит» и его футболистов не очень замечали.
— Может быть. Но конкуренция была страшная. Это сейчас у нас в сборной один Сергей Игнашевич и больше никого на этой позиции, а тогда Бессонов, Хидиятуллин, Балтача — уровень-то какой! Мировой уровень.

— Так вы же универсал. Могли не только в центре обороны принести пользу. Или все-таки была любимая позиция?
— Я вообще-то начинал играть на месте левого защитника…

— Прочно занятом Анатолием Викторовичем Давыдовым…
— Это — гуру (улыбается). И так как по этой причине постоянного места у меня не было, мне выдали седьмой номер, на который никто особо не претендовал. Репутация у «семерки» была недобрая. Игрока под номером 7 или в дубль обычно переводили, или отчисляли. Я его получил перед игрой со «Спартаком», выключил тогда Ярцева, и номер стал для меня счастливым. Так он у меня и остался. И либеро я играл в футболке с номером 7. Позицию либеро считаю своей.

Дал Армении свет

— Вы вернулись в 1989-м в «Зенит», стоявший на вылет. Были шансы остаться в высшей лиге?
— Все было плохо тогда. Финансы… Их не было. Ушли все молодые. Саленко, Радченко, Вася Иванов, Машкарин, Колотовкин… Саленко квартиру дать не могли, из Красного Села ездил на тренировки. В Киеве ему дали две квартиры, отдельно — для родителей. Нужна была свежая кровь, а ее не было вовсе. Пришел Анатолий Коньков, привел с собой группу футболистов. Ушел посередине сезона, и они за ним, а в «Зените» некому играть, мальчишки из школы, к такому повороту совершенно не готовые. Вот и кончилось все тогда печально. Инфраструктура — популярное нынче слово, а тогда его и употреблять было смешно. Развал. И мы все разъехались кто куда.

— Кто куда, а вы в Финляндию.
— Да. Причем поехали с Мишей Бирюковым за свой счет. Там показали себя и трудоустроились. Как многие наши зенитовцы — в Финляндии поиграли Давыдов, Ларионов, Желудков, Чухлов, Кузнецов... Надо же было семьи кормить. Какие-то накопления были, но о том, что им суждено сгореть, нас забыли предупредить. Остались на бобах. А до этого, накопив за 10 лет тысяч 10 старых советских рублей, считали себя обеспеченными людьми (улыбается).

— Как финский период вспоминается?
— Уважение там заслужил. Ценили меня и специалисты, и пресса. А потом у них деньги кончились.

— И была Эстония…
— И громкий скандал. Команда «Тэвалтэ», укомплектованная сплошь русскими футболистами, идет на первом месте, всех обыгрывает, вратарь Бирюков не пропускает… Тогдашним властям это не понравилось. Приезжаем на игру, выходим на поле, а нам говорят: вас сняли с чемпионата. Придумали какие-то обвинения, а все потому, что «Флора», где играли эстонцы, должна была играть в предварительных раундах Лиги чемпионов, там деньги были немалые от телевидения, не хотели их терять.

— Вы еще и в Армении поиграли…
(Смеется.) Потом, вернувшись, полгода к мясу не притрагивался, не мог…

— Перекормили?
— Именно! Утром шашлык, кебаб днем, вечером на природу с шашлыками и кебабами. Армяне — свои ребята, очень о нас заботились, в обиду не давали, уважали. Мне говорили: «Володя, позвони в ТЭЦ, пусть свет дадут, тебе не откажут».

— Давали свет?
— Дали как-то! (Смеется.)

— Мясо-то вы теперь употребляете.
(Смеется.) Я же говорю, только полгода не мог есть.

— Кто вас уговорил вернуться в футбол после многолетнего перерыва? Вы ведь, пусть и ненадолго, вышли на поле в футболке питер­ского «Локомотива»?
— Юра Герасимов. Он тогда работал с командой. Та команда наша всю жизнь вместе.

За друзей в ответе

— А теперь вы вроде как отвечаете за ребят, помогаете им.
— Да. Я в клубе «Зенит» теперь менеджер по работе с ветеранами. Всех возрастов. Стараемся заботиться обо всех. Николаю Михайловичу Люкшинову за 90. Никого не забываем. Очень благодарен руководству и за то, что мне доверили эту работу, и за заботу о ветеранах. Тяжелые 1990-е мы пережили. Хорошо, что они позади.

— Частным извозом тогда приходилось заниматься?
— Всем приходилось заниматься, кроме того что не стрелял, не убивал, не воровал (смеется). Сейчас иные времена. Команда «Зенит-84» существует, играет, и это здорово! Чемпион­ские перстни нам подарили, вот, гляньте, именные! Снять можно только с пальцем (смеясь, снимает перстень и показывает). Клуб позаботился обо всех, родственникам не доживших до этого дня чемпионов тоже выдали перстни — семьям Брошина, Степанова, Садырина. Так что мы именно командой сохранимся до конца дней. И будем играть ветеранские матчи. Для нас футбол — это наркотик.

— Не каркайте, Владимир Михайлович, не будем о конце дней. Лучше скажите, как вы думаете, нынешние чемпионы 25 лет спустя будут так же всенародно любимы в Питере, как вы?
— Не думаю. Как их чествовать прикажете?

— Об этом вам предстоит подумать в 2032-м году, вы же ответственный за работу с ветеранами.
— Вот я и не понимаю, как их собрать. В той команде питерцев маловато было. По всему миру придется рыскать.

— Хлопотная работенка вам предстоит.


Алексей Павлюченко, Газета "Спорт день за днем"





Интересные новости
У Грузії після історичної футбольної перемоги нагадали росіянам про окуповані територіїУ Грузії після історичної футбольної перемоги нагадали росіянам про окуповані території
Чергові росіяни відмовилися від поїздки на Олімпіаду-2024Чергові росіяни відмовилися від поїздки на Олімпіаду-2024
Футболіст "Динамо" отримав умовний термін за домашнє насильствоФутболіст "Динамо" отримав умовний термін за домашнє насильство
Футзалістів українського клубу приведено в бойову готовність через обстріли росіянФутзалістів українського клубу приведено в бойову готовність через обстріли росіян
Французькі спецслужби рекомендують скасувати церемонію відкриття Олімпіади-2024Французькі спецслужби рекомендують скасувати церемонію відкриття Олімпіади-2024
Блок рекламы


Похожие новости

"Пакети не забувайте": український тенісист Долгополов відреагував на мобілізацію до РФ"Пакети не забувайте": український тенісист Долгополов відреагував на мобілізацію до РФ
Теннисный мир выбрал, чтобы его руки были в крови - ДолгополовТеннисный мир выбрал, чтобы его руки были в крови - Долгополов
Владимира Кличко официально внесли в Международный зал боксерской славыВладимира Кличко официально внесли в Международный зал боксерской славы
"Больной ублюдок": украинский теннисист Долгополов отреагировал на возложение цветов Путиным Киеву и Одессе"Больной ублюдок": украинский теннисист Долгополов отреагировал на возложение цветов Путиным Киеву и Одессе
Владимир Кличко назвал условие, при котором рассмотрит вариант с возобновлением карьерыВладимир Кличко назвал условие, при котором рассмотрит вариант с возобновлением карьеры
"Он врет": Долгополов показал лицемерие главной звезды роSSийского тенниса"Он врет": Долгополов показал лицемерие главной звезды роSSийского тенниса
Владимир Кличко прокомментировал решение Усика покинуть Украину ради подготовки к реваншу с ДжошуаВладимир Кличко прокомментировал решение Усика покинуть Украину ради подготовки к реваншу с Джошуа
Известного боксера Владимира Вирчиса нашли мертвым (обновлено)Известного боксера Владимира Вирчиса нашли мертвым (обновлено)
Известного боксера Владимира Вирчиса нашли мертвымИзвестного боксера Владимира Вирчиса нашли мертвым
Владимир Кличко жестко ответил Фьюри на его обвинение Усика в употреблении допингаВладимир Кличко жестко ответил Фьюри на его обвинение Усика в употреблении допинга
Последние новости

Подгружаем последние новости