Мэттью Фокс в журнале InStyle Man Россия. Лето 2013 (ФОТО)

Немногим парням с фермы в штате Вайоминг удается поступить в колумбийский университет, еще меньшему числу грозит мировая слава. Нечасто второстепенный персонаж, которому сценаристы уготовили скорую смерть, становится ключевым героем на шесть сезонов. Но все это случилось с Мэттью Фоксом. Гавайский остров оказался для него трамплином к голливудскому олимпу. Далее последовала впечатляющая физическая и характерная метаморфоза в триллере «Я, Алекс Кросс». Накануне премьеры блокбастера «Война миров Z» актер рассказал, почему после всего этого он вернулся в глушь, к истокам.

— Мэттью, вам не кажется, что за последние лет десять массовое кино слишком увлеклось фантазиями о конце света? Причем на роль основной угрозы крупнейшие киностудии с удивительным постоянством выбирают зомби.

— Зомби-жанр в нашем фильме полностью переизобретен. А проблема конца света занимала людей во все времена.

— Во все времена проблема эта занимала философов и художников, которые пытались ее осмыслить и призвать обывателя задуматься над своим поведением — не ровен час, призовут к ответу. А нынешняя индустрия развлечений превратила идею апокалипсиса в аттракцион с чучелами-зомби. Вы говорите, режиссер «Войны миров Z» Марк Форстер пересмотрел концепцию. Как именно?

— Я имею в виду техническую сторону вопроса. Классический зомби — это медленно и раскоординированно движущееся тело. Наши специалисты по компьютерной графике изучали муравьиные колонии, благодаря чему у нас зомби принципиально иначе двигаются. Должно быть по-настоящему страшно.

Любопытный пассаж для бунтаря, два года назад сетовавшего, что киноповествование почти убито спецэффектами: «У меня не осталось иллюзий насчет ничем не оправданной развлекухи, в которую превратился Голливуд. Наверное, дело в состоянии экономики — люди желают чистого эскапизма. Но если все роли, за которые я готов биться, будут доставаться Мэтту Дэймону, я просто не буду работать. Я многие предложения заворачиваю — проекты колоссального масштаба, но такие, на которые сам бы в кино не пошел». Я аккуратно напоминаю Мэттью о заявленных ранее принципах и интересуюсь, что именно привело его в этот проект. Сам бы он пошел его смотреть?

— Это кино о семье, о любящих друг друга людях, которые пытаются выжить в хаосе. И сам пошел бы, и детей повел бы.

— А сколько вашим детям?

— Дочери шестнадцать, сыну одиннадцать. В кино я обычно с сыном хожу. С Кайл у нас на данный момент вкусы слишком разные — ей нравятся ужастики про паранормальные явления, а для меня это чересчур. На днях зашла речь про «Сияние» Кубрика. Я ей: «О, посмотри обязательно, умрешь со страху». Посмотрела: «Пап, ты правда считаешь, что это страшно?»

— В одном интервью вы, рассказывая о детстве и юности, обмолвились, что у вас дома даже телевизора не было и летом вы общались лишь с домочадцами. Возможно, этим объясняется то, насколько энергично вы начали коротать досуг, как только появилась возможность? Смотри вы в возрасте вашей дочери боевики и ужастики, может, адреналиновых выбросов от них было бы достаточно? Мне кажется, экранный разгул далеко не всех провоцирует на разгул в жизни. У подростков он может, наоборот, нейтрализовывать эту потребность.

— Интересная теория. Но вообще-то я не был таким уж отвязным подростком, каким вы меня вообразили, основываясь на том интервью. Таких, как я, — каждый первый.

— Дочь в вас пошла?

— Кайл — уравновешенная и разумная девушка. Ждем с женой, что будет дальше. Очень удивлюсь, если Кайл за год-два до колледжа не начнет экспериментировать с… Со всем тем, с чем подростки обычно экспериментируют.

— Есть план действий на этот случай?

— Думаю, мы с женой дали Кайл достаточно, чтобы она не навредила себе в ходе экспериментов. Я знаком с людьми, дети которых в какой-то момент пошли по пути саморазрушения. Что касается наших детей, то они вполне благополучны, бесконечно любимы и всегда могут рассчитывать на нашу помощь, совет и поддержку.

Недавно Фоксу пришлось серьезно умерить аппетит: худел долго и основательно для роли безжалостного маньяка в фильме «Я, Алекс Кросс». Он серьезно подкачался и сбросил килограммов двадцать, притом что толстым, как мы помним по «Остаться в живых», он не был, и одежда на его 188 сантиметрах всегда сидела вполне удовлетворительно. Признаться, я, готовясь встретить знакомого по шести сезонам Джека Шепарда, всю беседу привыкала к тому, что Фокс — другой: сухощавый, короткостриженый, в футболке, открывающей цветные остросюжетные татуировки на мускулистых руках. Этот бараний вес он держит до сих пор, говорит — нравится.

— Должно быть, это стоит каких-то нечеловеческих усилий? Вечная диета, как у жокея Кентукки Дерби?

— Мне эти усилия не в тягость. А про диеты я во время подготовительного периода к съемкам в «Я, Алекс Кросс» узнал столько, что теперь просто питаюсь намного здоровее и лучше, чем до этого опыта.

— И как вы питание поменяли?

— Почти исключил углеводы, потреблял от 1 200 до 1 500 калорий в день. Плюс силовые нагрузки по несколько часов в день. Первое, что нужно хорошо понимать: на трансформации такого масштаба уходит время. Люди ведь очень нетерпеливы и хотят оглушительных результатов на всю жизнь за пару недель. У меня ушло больше полугода на то, чтобы похудеть до нужного объема, и я бы никогда не согласился на это, если бы мне дали, к примеру, пару месяцев. Да и невозможно сыграть такую роль, если выжимать нужный вес измором. У меня был тренер, он составил мне план тренировок и питания. К слову, многие считают, что серьезно похудеть можно, усилив физические нагрузки. Они, конечно, важны, но я бы сказал, что успех меро-приятия зависит от вашей активности процентов на двадцать, остальные восемьдесят — питание.

— Только не говорите, что вы так и живете в этом режиме. 

— Я думаю, за те шесть—восемь месяцев диеты под присмотром у меня изменился метаболизм. Ем я примерно то же, что ел всю жизнь до этого, но тысячи на две калорий в день, что является общепринятой нормой.