Сергей Братков: Я социальный псих, а не доктор

Известный украинский художник предпочитает роль посредника в диалоге зрителей со своими героями.

Сергей Братков - живущий в Москве харьковчанин - сегодня считается одним из главных актуальных художников не только на постсоветском пространстве. За его спиной - биеннале в Венеции и Сан-Пауло, проекты на "Манифесте" и "Арт-Майми", ряд персональных выставок в европейских музеях, включая огромную ретроспективную экспозицию в Фотомузее швейцарского Винтертура, после которой любому мастеру автоматически присваивается звание классика. Братков - автор десятков умных, саркастичных и вместе с тем невероятно лиричных и человечных фотосерий и видеоинсталляций. Он умеет поддеть своих героев, только вот делает это как-то для них необидно.

Собственно, люди на снимках Браткова - это, как правило, то, что они сами о себе думают, хотя, может быть, и не всегда готовы в этом признаться. При всем своем чутком и слегка издевательском внимании к окружающей реальности Братков все же не социальный критик, хотя ему нередко приписывают такую роль. На самом деле, он никого не разоблачает и не вскрывает общественные язвы или уродства. Он просто, ехидно подсмеиваясь, указывает на нелепости и оплошности человеческого бытия. Сегодня киевляне имеют редкую возможность увидеть, как именно Братков это делает, - на двух этажах PinchukArtCenter развернута солидная выставка его работ, включающая и знаменитую инсталляцию "Дневник Чикатило" (1996), и скандальные фотосерии 1990-х годов "Страшилки" и "Детки", и недавние сатирические видеоролики "Баклажаны" и "Колхоз "Белочка", и фактически созданный специально к нынешнему показу проект широкоформатных снимков "Украина".

Сам художник сравнивает свою родину со спелым яблоком, которое может брызнуть соком, если сдавить его в ладони. Потому-то лирика многих зафиксированных им на снимках мгновений отдает неожиданной горечью, а вызывавшая возмущение многих посетителей работа "Хортица", с дремлющей в истоме девахой в вышиванке, но без трусов, воспринимается как печальный символ страны - мощной, красивой, но, увы, все еще готовой отдаться любому ловкому чужаку. С Сергеем Братковым пообщался наш корреспондент.

- Если бы с академической целью, составляя для непосвященных зрителей "факультатив по Браткову", попробовать выстроить некую его авторскую иерархию, то какие серии, проекты, снимки, на твой субъективный взгляд, тебя точнее всего характеризуют и что, прежде всего, ты сам бы порекомендовал для знакомства и изучения в первую очередь и почему?

- Я мультимедийный художник. В середине 1980-х - начале 1990-х годов занимался графикой, живописью, фотографией. В конце 1990-х - начале 2000-х - фотографией, инсталляцией, видео. Например, в Генте, в Музее современного искусства (SMAK), моя ретроспектива занимала семь залов, три из которых были отданы под видеоинсталляции, два - чистая фотография, шестой и седьмой включали скульптуру. Что касается последних удачных работ, то это видеоинсталляция "На вулкане", фотоработы "Прачечная", "ВАУ!", "Угнать истребитель".

- Имея профессиональное художественное образование, ты все-таки в 1980-х занялся фотографией? Но в последние годы, фигурально выражаясь, дрейфуешь от фотографа к художнику. А где сегодня, на твой взгляд, пролегает водораздел между фотографом и художником? Или, допустим, документальной и художественной фотографией, репортажем и артом?

- Главное, кем ты сам себя ощущаешь. Я занимаюсь искусством, потому что для меня это самый удобный способ общения. Оно позволяет мне быть большим, наверное, чем я есть на самом деле. Не буду оригинален, повторив слова Ницше о том, что действительно истинным является все то, что написано твоей собственной кровью. В крови заключен Дух. Это добровольное донорство и отличает хорошее искусство от плохого, художника от ремесленника. Предметом фотоискусства может служить любой жанр, имеющий дело как с реальностью, так и с ее искусственной моделью. Вопрос, опять же, в крови.

- Насколько фотография может претендовать на объективное отражение истории? Речь идет, естественно, не только о хронике событий, но и, я бы сказал, о фактуре и типажах, персонажах и героях времени. Корректно ли, к примеру, сравнивать фотографа, и шире - художника, с антропологом или социальным психологом? Как изменился, в чем изменился мир вокруг тебя за последние годы, если оценивать его с точки зрения, скажем, физиогномистики?

- Искусство субъективно. Современное искусство всегда несет в себе антропологическую составляющую, как документ о времени и цивилизации. Но сравнивать художника с социальным психологом, врачом неверно. А вот с социальным психом - да.

С раздражителем, вонючкой, юродивым, но не с доктором. Как менялся мир? Он припудривал свой гнойный гламурный нарыв, пока не лопнул. А сам человек под воздействием компьютера притупляет остроту зрения, обостряет слух и удлиняет правую руку за счет левой.

- Кто был героем времени прежде и кто является им для тебя теперь? Аналогичный вопрос хотел бы задать и о доминирующем типаже. Кого и что тебе сегодня интересно снимать? В твоих "Секретаршах", "Армейских девушках", "Моей Москве", как, впрочем, и в "вулканической" серии, да и в видео "Суп", героем оказывается, по сути, прости за тавтологию, безличная личность. Содержание ей придает только отношение художника к модели. Согласен ли ты с такой, естественно, не исчерпывающей всех иных коннотаций, трактовкой этих снимков?

- Тема героя была важна для меня в конце 1990-х - начале 2000-х. Героя определяет его поступок, когда в неких обстоятельствах поступить по-другому он просто не может. Кто, если не я? Я видел на металлургическом заводе щуплых парней, которые за 200 баксов пахали у доменных печей, когда их сверстники-качки торговали трусами на рынках. Или военных, напросившихся в Чечню. Затем их время ушло, наступил "евроремонт", капитализм. Снова появились персонажи. Рационалисты, клерки. Наступила предсказуемость. Новой темой стала толпа. Сейчас свалился кризис, снова интересно - возникают социальные гибриды. А вообще, мое отношение к модели подчеркнуто необязательное. Свою задачу я вижу в том, чтобы дать возможность зрителю поговорить с героем. Без моих сопливых эмоций.

- Классическая история в этом смысле - серия "Детки". Ее провокативность порождена обыденностью. И вместе с тем здесь дан исчерпывающий диагноз времени, где человек, даже ребенок, стремящийся к успеху в потребительском обществе, становится его жертвой, товаром. Расскажи, пожалуйста, какое место занимает в твоем творчестве этот проект...

- Серия "Детки" снималась в Харькове в конце 1999 года. Предыстория ее такова. Ради заработка я согласился снимать детей для рекламного агентства. Родители, видимо, хотели, чтобы их дети выглядели постарше. Им казалось, что так они скорее получат работу. И они так раскрашивали помадой губы детей и так похабно их наряжали, что мне аж страшно стало. А в конце 1990-х в киосках было полно порнографии, но о педофилии еще не говорили. Меня же просто зацепил этот ужасный маскарад.

Впрочем, создавая этот цикл, я снимал только детей знакомых и свою дочь. А когда привез эту серию в Москву и выставил в галерее "Риджина", в газетах поднялся страшный шум: "К нам приехал infant terrible". Комиссия по нравственности Государственной думы Российской Федерации устроила слушания, а меня вызвали на освидетельствование к психо­аналитику. Я был расстроен, а моя жена Вика приободряла меня: "Вот же она слава, о которой ты так мечтал!"

- Ты уже десять лет живешь в Москве, наведываясь домой от случая к случаю. Не скучаешь по Харькову? Вообще, насколько, на твой взгляд, место обитания формирует стиль художника? Повлиял ли сам город на возникновение "харьковской школы фотографии"? Или она рождена счастливым совпадением каких-то обстоятельств? Считаешь ли ты себя сегодня представителем этой школы?

- Харьков - город с удвоенной социальной извращенностью. Бывшая столица, подобно коммунальной кухарке, родила в подворотне Лимонова, Бахчиняна, Михайлова, приятно осознавать, что и меня тоже. Поэтому я ощущаю себя частью этой культуры, включающей в себя и харьковскую школу фотографии.

- Что бы ты мог порекомендовать молодым людям, которые только берут в руки камеру? Какие черты в себе культивировать? На что прежде всего обращать внимание? Надо ли фотографу, грубо говоря, пройти курс репортажа или заниматься постановочной фотографией, к которой ты, как я понимаю, максимально лоялен?

- Главное - побыстрее забыть, что у вас в руках камера, и начать фотографировать. Культивировать нужно терпение. А обращать внимание - на ментов вокруг.

Беседовал Сергей Васильев, "CN-Столичные новости"