Александр Патутин, Minsk Startup Weekend: «Стартапы — уникальная возможность создать новую индустрию»

Сегодня наш собеседник — Александр Патутин, один из основателей первой и наиболее значимой в Беларуси венчурной площадки — проекта Minsk Startup Weekend. В интервью нашему изданию ToWave он рассказывает как о своем проекте, так и о белорусском рынке стартапов в целом.

На венчурном рынке любой страны крайне важна роль так называемых «венчурных площадок» — мероприятий, на которых создатели уже действующих стартапов, а также авторы просто идей для стартапов могут презентовать свои проекты венчурным инвесторам, найти деловых партнеров.

Или получить конкретные рекомендации по развитию своих проектов, конструктивную критику.

Что вообще такое Minsk Startup Weekend? Какой статус у этого мероприятия?

В 2009 году, когда он только создавался, он имел статус общественной инициативы. Собрались четыре парня, в основном предприниматели, и начали проводить эти мероприятия.

Полтора года спустя, уже в 2011 году, была зарегистрирована компания «Стартап технологии», которая стала правопреемником всех этих инициатив, мероприятий, и на данный момент является их официальным организатором.

Также она является владельцем на территории Беларуси трех брендов наших мероприятий: Startup Weekend, Invest Weekend и «Стартап школа». У каждого из этих брендов есть свои суббренды — например, Minsk Startup Weekend или Startup Weekend Belarus. Кстати, в России тоже есть «Стартап школа», но она возникла позже.

Действительно ли, как говорят некоторые представители сообщества, в Беларуси сейчас больше венчурных инвесторов и венчурных денег, чем толковых стартап-проектов?

Нет, я с этим абсолютно не согласен. Я скажу так: у нас стартапов все еще мало, и инвесторов мало. Но все-таки стартапы есть. Причем я сходу могу назвать десяток таких, которые имеют глобальное значение. Что касается профессиональных венчурных инвесторов, то я назову одного или двух, которые работают на глобальном рынке — именно белорусских инвесторов. Но они сами работают в основном за рубежом, и это нормально.

Назвать же с десяток венчурных инвесторов, или хотя бы seed-инвесторов внутри страны я не могу. Вся проблема в том, что у нас нет именно профессиональных инвесторов.

У нас есть инвесторы, которые вкладывают в свои бизнесы, но почти нет инвесторов венчурного плана, которые вкладываются в чужие бизнесы. То есть тех, кто обладает свободными деньгами и готов эти деньги предоставить чужим бизнесам.

Основная проблема белорусских инвесторов в том, что они готовы дать деньги, но не готовы заниматься стартапами лично. А без этого деньги пропадают. Я даже не знаю успешных историй выходов венчурных инвесторов из белорусских стартапов.

Как выглядит ситуация с белорусскими стартапами в динамике — пять лет назад, год назад, сегодня, завтра?

Тут под словом «стартап» мы понимаем уже реально действующий бизнес, или какой-то прототип, имеющий свой круг пользователей, и реально оказывающий им какие-то услуги. Очевидно, что количество стартапов в Беларуси за последние годы выросло, но мне очень сложно оценить, насколько.

По моим личным ощущениям, за последние три года раза в три выросло и количество белорусских IT-стартапов. Просто потому, что популяризировалась эта идея, потому, что в мире она также набирает обороты.

Вот совсем недавно прошло мероприятие — «Хакатон» — и там было заявлено около 40 идей, из которых 35, по-моему, были реализованы в виде прототипов всего за сутки. То есть всего за сутки было создано 35 прототипов, которые могут за очень короткое время стать полноценными стартапами. И это только одно мероприятие. Хотя подобных мероприятий в Беларуси, к сожалению, проводится мало.

Каково участие государства в поддержке белорусских IT-стартапов?

Участие государства, я бы сказал, половинчатое. Стартап-мероприятия уже включаются в программы Министерства экономики. В прошлом году все наши мероприятия были включены в программу развития предпринимательства Министерство экономики и мы даже отчитывались по ним. Никаких денег мы на это не получили, и зачем мы это делали — даже не знаю.

Но я все-таки не теряю надежду, что какую-то копейку мы в этом году получим. Хотя нам еще даже не пообещали ничего. И на нашу деятельность в бюджете ничего не заложено. Однако в прошлом году впервые в рамках ноябрьского Белорусского инвестиционного форума прошел Стартап-день.

На это выделили полдня и определенный бюджет, выбрали подрядчика — им стала наша компания «Стартап технологии», — и перед форумом на протяжении трех месяцев мы проводили конкурс, отбор проектов по пяти приоритетным темам. Из ста с лишним проектов мы отобрали 15, для которых за счет госбюджета были разработаны бизнес-планы, проведены исследования, и которым мы помогли подготовить презентации на английском языке.

На форуме эти презентации были сделаны перед инвесторами, в том числе иностранными. Все это было сделано впервые и, по оценкам экспертов, сделано на хорошем профессиональном уровне.

Все были впечатлены, что оказывается, и в Беларуси есть достойные стартапы и проекты международного уровня, которые абсолютно не стыдно представить иностранным инвесторам. И я знаю, что по итогам этого мероприятия многие представленные проекты получили запросы от заинтересованных финансовых организаций — как иностранных, так и белорусских.

В этом и выражается господдержка. Какое-либо государственное финансирование самих стартапов, либо стартап-движения, находится на нулевом уровне.

Заметно ли на белорусском рынке присутствие иностранного венчурного капитала?

Если говорить про венчур в IT, то я сформулирую так: интерес есть, причем достаточно активный, живой. Но активная экспансия венчурных инвесторов, подкрепленная деньгами и людскими ресурсами, пока не началась. И это я говорю, прежде всего, про российских инвесторов.

Что же касается инвесторов из дальнего зарубежья, то тут, скорее всего, присутствует просто любопытство — «А что у вас там происходит?». Я думаю, это связано с тем, что нет еще ни одной громкой истории успеха в Беларуси — такой, как Skype в Эстонии или «Яндекс» в России.

Хотя интерес, повторюсь, есть — и в прошлом году он увеличился. За счет того, что EPAM провел IPO, и все узнали, что EPAM, оказывается, белорусская компания, с головным офисом в Минске.

Две другие белорусские компании, которые привлекали в минувшем году повышенный интерес в мире, — это Wargaming, который разрабатывает игру «Мир танков», имеющую десятки миллионов игроков во всем мире, который сейчас сам покупает зарубежные компании, и «Виаден» — компания, которая была в прошлом году достаточно успешно продана иностранному инвестору.

Существует ли проблема утечки белорусских IT стартап-идей в Россию или на Запад?

Я бы сказал так: идей — нет, потому что идей своих полно и в России, и на Западе. Я бы говорил о реально существующей утечке стартап-проектов (на стадии прототипов) и команд. Потому что там деньги, там менторы и инвесторы, там создана инфраструктура для стартапов.

Кстати, очень активно в последнее время проявляют интерес к белорусским стартаперам в Литве и Эстонии. Особенно в Литве. Потому что там создана надлежащая инфраструктура, а проектов не хватает. Там система поддержки стартапов работает на государственном уровне.

Причем там вкладывают миллионы долларов из бюджета, а бюджет их, в свою очередь, берет из бюджета Европейского Союза. То же самое в Эстонии — им очень не хватает наших инженеров, разработчиков, программистов, дизайнеров.

Что тут можно сделать?

Конечно, во-первых, создавать свою экосистему — чтобы здесь были свои акселераторы, свои инвестфонды, ассоциации бизнес-ангелов. Чтобы завтра появилось в сто раз больше стартаперов с идеями, надо, прежде всего, сказать, что стартапы — это круто. Что это способствует инновационному развитию страны, и что государство будет поддерживать стартапы не только на словах, морально, но и материально.

И второе, что нужно сделать — создать собственную экосистему. Выделять государственные деньги на создание посевных фондов, инкубаторов и т.д. Потому что если взять те бизнес-инкубаторы, которые сегодня у нас есть, то там под видом инкубаторов фактически действуют девелоперские компании, предоставляющие офисы по рыночным ценам.

Нужны специальные консалтинговые компании, которые «заточены» именно на поддержку стартапов.

Нужны мероприятия, нужны, в конце концов, спикеры из «Силиконовой долины», из Европы. То есть успешные стартаперы, которые добились успеха там, и которые могут приехать сюда, рассказать, поделиться своим успехом, «зажечь» людей.

Так делают сейчас в Литве, Латвии и Эстонии. Эти три страны очень активно борются за свое место под Солнцем. Они поняли, что может быть стартапы и не принесут большие налоговые поступления в ближайшие несколько лет, но стартапы — это уникальная возможность удержать в стране умную молодежь, и такая же уникальная возможность создать новую индустрию.

Например, благодаря Skype в Эстонии появился свой IT-кластер. Очень сильный, кстати говоря.

Как только у нас это поймут, как только у нас премьер-министр, как в Литве, станет ходить открывать стартап-мероприятия и рассказывать на английском языке, как это круто и обещать поддержку, — тогда что-то изменится и в нашей стране. А до тех пор — будем вариться в собственном соку.

С какими самыми «дорогими» и самыми «дешевыми» IT-стартапами тебе приходилось сталкиваться в Беларуси? Я говорю про запросы стартаперов на объем финансирования своего проекта.

Если говорить о серьезных, обоснованных заявках, то самая большая сумма составляла полтора миллиона долларов, самая маленькая — $2 000. И, кстати, эти две тысячи этот стартап получил. Вот такая разбежка.

Но нужно понимать, что $1,5 млн. — это уже венчурная стадия проекта, это уже не seed-стадия. И, естественно, эти деньги ребята просили под уже существующий проект, который работал, и который требовалось масштабировать.

И еще хочу сказать, что у нас многие проекты развиваются на собственные средства. Делают мобильные приложения, делают игровые проекты — и весьма успешные — которые приносят в месяц по $500 тыс. чистого дохода. Есть компании с миллиардной стоимостью (в долларах) — например, тот же Wargaming. Есть белорусские стартапы, которые продаются за десятки миллионов долларов.