Игромен. Интервью с создателем компьютерной игры S.T.A.L.K.E.R..

Создатель компьютерной игры S.T.A.L.K.E.R. Сергей Григорович знает, во что играют домохозяйки и почему игры на тему оранжевой революции или российско-грузинской войны обречены на провал

В начале октября киевскую площадь Независимости оккупировали подростки в камуфлированных куртках, противогазах и напульсниках с черно-жёлтым знаком радиационной опасности. Все они изображали героев компьютерной игры S.T.A.L.K.E.R., скитающихся по чернобыльской зоне отчуждения. Тинейджеры в самых эффектных костюмах получали подарки – диски с продолжением игры под названием «Зов Припяти».

Компьютерный гений. Сергею Григоровичу могут позавидовать многие молодые люди: он сделал бизнес на увлечении компьютерными играми (Фото: Иван Черничкин, Фокус)

Игра S.T.A.L.K.E.R. была выпущена украинской компанией GSC Game World в 2007 г., но интерес к ней по-прежнему велик. Каждый месяц стотысячным тиражом издаётся очередная книга, написанная кем-нибудь из фантастов по мотивам игры. Ещё популярнее сборники фанфиков – фанатских рассказов. О сталкерах снимают короткометражные фильмы, рисуют комиксы. Игра превратилась во всемирно известный и весьма прибыльный бренд. Её создатель, мотогонщик и обладатель шикарного Ferrari, 30-летний директор GSC Сергей Григорович, на любви к компьютерным играм зарабатывает миллионы долларов. Но некоторые его конкуренты – гораздо больше.

– Рынок игровых приставок не даёт развиваться рынку игр для персональных компьютеров. Глобальная тенденция такова: люди поняли, что компьютер нужен им либо для работы, либо для чего-то прикладного, а для игр есть приставка, и она должна стоять под телевизором. Временная тенденция – волна интереса к онлайн-играм. Сейчас востребовано всё, во что может играть большое число людей в сети. В World of Warcraft играют уже 12 миллионов человек. Треть из них платит 19 долларов абонплаты ежемесячно. 76 миллионов в месяц – это прилично.

– Такие тенденции – не в вашу пользу, ведь GSC не выпускает игр для приставок и интернета.

– Мы ведём разработки и для консолей, и для онлайн, просто об этом пока рано говорить.

– Над какими проектами сейчас работаете?

– Увы, не могу сказать. Мы много чего делаем, но кое-что запарывается и не выходит. Из десятка идей до реализации доживает одна. К тому же объявлять о новой игре нужно вовремя, за семь-девять месяцев до её выхода. Если на продукт ожидается ажиотажный спрос, то возможны более короткие кампании: быстро зажгли интерес, быстро продали. Когда мы сделали игру «Александр» по бренду фильма Оливера Стоуна, у нас были хорошие продажи на протяжении трёх недель – игру покупали, пока шёл фильм.

– Как вы решаете, о чём сделать игру?

– Гипотетически. Конечно, мы проводим маркетинговые исследования, но это делается скорее для анализа уже завершённой работы. Если собрать всех геймеров мира и спросить, во что им хочется играть, а потом сделать эту игру, – она не будет им интересна. Секрет в том, что люди не знают, чего хотят. В нашей индустрии предсказать результат сложнее, чем в кино. Разработку игр, как правило, финансируют венчурные фонды, готовые рисковать. Есть игра Moorhuhn – банальная стрельба по птичкам. Тираж сумасшедший. На стадии идеи она наверняка выглядела глуповато, но инвестор всё-таки нашёлся.

– Сегодня легко скачать «Сталкер» в интернете. Сколько вы теряете из-за пиратства и как боретесь с ним?

Доигрались. В игре трапезу «сталкеров» могут прервать монстры или зомби, в жизни – милиция.

– Пиратских копий реализуется в пять раз больше, чем лицензионных. Рассчитывать на сознательность покупателей не стоит. Тем более что «пиратку» иногда тяжело распознать – недавно я купил в Самаре, в супермаркете «Ашан», пиратский диск, практически ничем не отличающийся от лицензионного. Разработчикам нужно подстраиваться под эти реалии. Вообще мы сами заинтересованы, чтобы люди скачивали игры в интернете (за деньги. – Фокус), а не покупали коробки – это позволило бы нам сэкономить половину расходов на ритейле. Мы изменим подход: в дальнейшем игры будут «привязаны» через интернет к официальному серверу. Скачанная в сети «пиратка» не сможет быть полноценной игрой.

– Раньше за компьютерными играми сидели в основном дети, сегодня игры такого уровня, что средний возраст геймера – 30 лет. Может, скоро игра увлечёт и домохозяек?

– Женщины играют в онлайн- и казуальные игры типа тетриса, где в правилах можно разобраться за 10 секунд на интуитивном уровне. Дамы в возрасте всё больше времени проводят за такими играми. У молодых другие приоритеты. Есть проект Sims с суммарным тиражом под 20 миллионов. Там нужно развивать семью в виртуальном мире. Более половины играющих – девушки. Женщины постарше скачивают примитивные бесплатные игры в интернете – на таких игроках невозможно заработать. Хотя, может, когда-нибудь кто-то придумает, как с них взять деньги.

– В «Казаках» и «Сталкере» обыгрываются эпизоды украинской истории. Какие ещё события из нашего прошлого можно было бы использовать в игре?

– Никакие. Ни Тарас Бульба, ни события эпохи Киевской Руси не будут столь популярны. Даже «Казаки» не должны были вызвать такого ажиотажа – просто они появились в подходящее время. Дело в том, что тогда все играли в «Век Империи» – стратегию, где нужно строить город, войско, осваивать территории. Игра охватывала период от первобытно-общинного строя до Римской империи. Мы прикинули, что разработчики сделают вторую часть – Средневековье, поэтому сразу взяли эпоху Возрождения.

– В 2005 году появилась игра «Операция «Галичина», где игрок в роли российского спецназовца должен уничтожать базы украинских повстанцев, участвующих в очередной цветной революции. С какой целью создаются такие игры? Это просто провокация или добротные коммерчески проекты?

– Подобные игры не могут быть качественными. Сначала события, например такие, как 11 сентября, вызывают большой резонанс, а через три месяца о них все забывают. Если ты не успел создать игру в этот период, продолжать работу бессмысленно – интерес уже остыл. Поэтому нужно делать быстро. А если быстро, то выходят поделки никудышного качества. 

Сильная мотивация

Пару лет назад молодая вьетнамская семья несколько суток подряд играла по интернету в World of Warcraft и забыла о новорождённом ребенке, который чуть не умер от голода. В 2005 г. киевлянин Андрей Пономаренко, враждовавший в онлайн-игре Lineage II с москвичом Александром Блескиным, встретил его в реальности и забил до смерти. Православные женщины объединяются в движение «матери против компьютерной наркомании». Такие новости – не редкость, но Сергей Григорович реагирует на них спокойно.

– Есть вещи, которые нас очень интересуют. Это могут быть фильмы, сериалы. Я, допустим, четверо суток сидел и смотрел Lost, настолько он затягивает. Книги – то же самое, возьмите фанатов Гарри Поттера. Игры не исключение. Я понимаю матерей, выступающих против компьютерной наркомании. Помню себя: мама за уши от компьютера оттащить не могла. Я ещё был послушным, а есть ведь совсем неуправляемые. С одной стороны, это плохо, но с другой – лучше чем-то заниматься, чем маяться от безделья. Ребёнок сидит за компьютером, у него есть определённые увлечения. Играя, он развивает свой мозг.

– Неужели? Тяжело в это поверить.

– Есть данные исследований. Последние, американские, показывают, что тинейджеры, которые играют на компьютере, учатся лучше, чем их неиграющие сверстники. У меня ребёнок научился считать благодаря «Варкрафту». В 7 лет он уже высчитывал проценты, потому что нужно уметь это делать в игре. Здесь мотивация сильнее!

– Вы как-то сказали, что школьников можно обучать с помощью компьютерных игр. Не планируете разрабатывать такие программы?

– Это должна быть социальная инициатива какой-то компании. Нужно вложить деньги в разработку программы, протестировать её на двух-трёх школах, достучаться до Минобразования, попытаться задействовать в эксперименте пять процентов школ, после этого вывести проект на всеукраинский уровень, и если сработает – продуцировать его на Европу, США. Вот здесь можно много заработать. Очень много.

– Тогда социальная инициатива станет коммерческой.

– Да. Но до этого – только продолжительные вложения и никакой прибыли. К тому же можно получить отрицательный результат, если в системе окажется слишком много минусов. Думаю, мало кто может себе позволить потратить семь-восемь лет на отрицательный результат. 

– То есть нужно ждать, когда какая-то компания решит рискнуть?

– Я мог бы рискнуть, если бы увлёкся политикой, социальными проектами. Тогда бы можно было продвигать эту программу. Но я не интересуюсь политикой.

Евгений Сафонов, Фокус